Большой федеральный крест за заслуги. История розыска нацистских преступников и их сообщников - [17]

На этом Фретш был вынужден прервать чтение письма. В комнату, улыбаясь, вошел адвокат д-р Штейгльгерингер с явным намерением пригласить всех троих пообедать. Но когда он затем услышал, о чем идет речь, выражение его лица резко изменилось.

— Оставьте же эти древние дела в покое! — сердито прервал он тотчас же онемевшего и испуганно заморгавшего Фретша. — Вы же знаете, что я стремлюсь избегать подобных мучительных неловкостей и что именно поэтому я просил мистера Хартнела приехать к нам. Для меня это важно!.. Так, господин Фретш, дело у пас с вами не пойдет! — заключил он резким тоном.

Что он, собственно, имел в виду, осталось неясным, по крайней мере для Дональда Хартнела, который вопросительно уставился на Кристу. Она наблюдала за вмешательством д-ра Штейгльгерингера с напряженным вниманием, но раньше, чем успела перевести его слова или хотя бы объяснить их смысл, адвокат, улыбнувшись, повернулся к ней и просительным жестом, обращенным как к ней, так и к Хартнелу, показал, что сожалеет о таком бурном проявлении своего темперамента; с подчеркнутой сердечностью он пригласил их на обед.

— Пойдемте, пойдемте, мое дитя, и вы тоже, дорогой господин коллега, поедим и выпьем чего-нибудь! — И затем, официально обратившись к Фретшу, сказал: — Вы ведь тоже пойдете с нами, господин Фретш?

Ну-с, как вам это дельце нравится, господин коллега? — осведомился Штейгльгерингер, принимаясь за копченую лососину на гренках. — Нравится оно вам?

— Скажите ему, пожалуйста, — нагнулся Хартнел к сидящей между ними Кристе, — что все очень вкусно или… что он имеет в виду нечто другое?

— Я это сделаю для вас, — сказала Криста по-английски и затем, повернувшись к Штейгльгерингеру, продолжила по-немецки: — Мистер Хартнел хотел бы прежде всего поблагодарить за столь дружественный прием и сказать, что еда ему очень по вкусу. Он даже не подозревал о том, как изумительно могут готовить в Германии. А что касается дела, из-за которого он к нам приехал, то пока картина представляется ему еще неясной. Господин Фретш не закончил свое сообщение. Самые последние и важные результаты своих расследований он еще не успел доложить.

— Ах так, — откликнулся Штейгльгерингер, явно обрадованный этим, и продолжал: — Тогда давайте предадимся пиршеству и поговорим о более приятных вещах. Приготовили ли вы уже для мистера Хартнела… ну, скажем, типовую программу?

Он пристально посмотрел при этом на Кристу, как бы давая ей что-то понять. Но она никак не реагировала на это, и он, несколько помедлив, продолжал:

— Я полагаю, мистеру Хартнелу определенно захочется познакомиться поближе с нашим прекрасным городом, а также с его великолепными окрестностями и… может быть, еще и… гм… с его ночной жизнью. Вероятно, вы могли бы ему что-нибудь предложить… показать то или другое… ну, скажем, Швабинг или Пинакотеку…

— Я охотно его спрошу об этом, — сказала Криста, но Штейгльгерингер остановил ее:

— Мне нужно еще немного подумать о деле, — объяснил он, — а вы можете сказать ему о моем предложении приятно провести время: сегодня ведь пятница и мы закрываем контору в три часа дня, то есть, — он бросил взгляд на свои ручные часы, — примерно через час. К тому времени мы уже успеем пообедать, а когда подадут кофе и пока мы будем его пить, господин Фретш мог бы закончить свое сообщение. Придется ему чуточку сократиться.

Адвокат строго взглянул на маленького седоволосого человека, который как раз начал было резать свой шницель. Фретш послушно кивнул.

— Так, — продолжал адвокат, — мистер Хартнел может хорошенько подумать обо всем услышанном и обсудить это со мной, скажем, в воскресенье вечером. Я сделаю ему одно предложение, которое, как я надеюсь, встретит его живейшее одобрение. Господин Фретш нам для этого уже не понадобится, и он может ехать уже сегодня, чтобы продолжить сбор полезной информации.

Фретш снова покорно кивнул, как это от него и ожидалось, а адвокат продолжал: — Если бы мистер Хартнел с вашей дружеской помощью, фрейлейн Трютцшлер, мог бы посвятить сегодняшний день и вечер, а также конец недели… гм… — sight-seeing[7] — так это, кажется, называется? — и извинить меня за то, что я не сумею составить ему компанию, то мы могли бы в воскресенье вечером довести дело, как мне думается, до конца… Я хочу пригласить мистера Хартнела к себе, прошу оказать моей жене и мне честь… Мы будем ждать его в воскресенье примерно в семь вечера, а также вас, милое дитя, потому что без вас мы же совсем не сможем беседовать! — Он засмеялся несколько принужденно, затем терпеливо подождал, пока Криста переводила его предложения внимательно слушавшему Хартнелу, и спросил напрямик:

— Is that OK, mister colleague?[8]

— Wonderful,[9] — вежливо ответил Хартнел.

И Штейгльгерингер, явно довольный, поднял свой бокал, приветствуя Хартнела и Кристу.

Когда несколькими минутами позже официант принес им десерт, адвокат поднялся со стула, попросил извинения за то, что вынужден на секунду оставить своих гостей, поскольку ему надо срочно переговорить по телефону.

Как только адвокат удалился, Хартнел быстро повернулся к Кристе:

— Пожалуйста, спросите Фретша, не может ли он, вместо того чтобы так подробно рассказывать о своих трудностях и хождениях по ложным следам, ответить коротко и ясно, есть ли шанс разыскать картину с документами. У меня создается впечатление, что Фретш знает гораздо больше того, что он нам до сих пор сообщил, — например, имя того самого «господина доктора», который был шефом резинового концерна.