Большой Бу - [13]

Каролин восторженно заболтала ногами и ткнула пальцем в Рика.

– Что скажешь про него?

Большой Бу засмеялся.

Я вышел из своего ненадёжного укрытия и развёл руками.

– Может мы уже сменим тему?

Каролин нахмурилась.

– А что тебе не нравится?

Я вздохнул, а она повернулась к Бу и, косясь на меня, как ворона, одним глазом, проговорила.

– Дед Джонни – старый Вик был изобретателем.

Она не успела договорить своей фразы до конца, как Большой Бу закрыл себе рот.

Я знаю, почему он так сделал. Ему не хотелось дослушать эту фразу до конца. Есть такой психологический приём, перенос жестикуляции, если собеседник касается в беседе часто своего лица руками, значит подсознательно хочет дотронуться до своего собеседника. Если закрывает себе рот и нервничает, значит он чувствует, что может услышать то, что ему не хочется. Или напротив хочется, но он боится?

ПОЧЕМУ?

– Ты хочешь сказать, что Вик это дедушка Джонни? – и он испуганно ткнул в меня пальцем. Я отвернулся, но краем глаза продолжил наблюдать за происходящим.

Лин небрежно закинула ногу на ногу и продолжила.

– Ну, вообще он умер, но был изобретателем, да.

Бу потёр ладонью подбородок и продолжил.

– Да, бывает же такое…как я сразу не понял. Тот же нос, поперечная морщина на лбу и эта странная искра в глазах. Очень странно. Какое совпадение. Вы даже не представляете, что это значит.

Я неторопливо зашел в зал, и, делая вид, будто происходящее меня нисколько не интересует, сказал еле слышно.

– А почему вас так заинтересовал мой дедушка?

– Потому что он великий человек. И ещё потому, что я знал его, когда тебя вообще не было! Мы с ним росли вместе, вместе придумывали, и он всегда превосходил меня своим умом, своим внутренним гением!

Каролин, не переводя взгляд, смотрела на Большого Бу так, словно он раскрывал прямо сейчас какую-то важную тайну. Честно говоря, мне было странно всё это слушать, я почти смирился с тем, что дедушки больше нет, и теперь, когда о нём начали говорить, я почувствовал себя так, будто мне неосознанно причинили боль, а я пытался не признаваться себе в этом и делать вид, будто ничего не происходит. Этот бессознательный механизм несовершенен, так как внутри себя ты продолжаешь воспринимать все вокруг, но уверенно лжешь себе, что все в порядке. В момент внутреннего признания самому себе станет ещё более невыносимо. И с этим ничего нельзя будет сделать.

Я подошел к Лин поближе и промямлил.

– Мне некомфортно.

Но она меня будто не слышала. Тогда Бу отодвинулся от Лин и, посмотрев на меня абсолютно сумасшедшими глазами, сказал лишь одно слово.

– ЧЕРТЕЖИ.

Я понял, о чем он говорит. Это было моим самым огромным секретом за всю жизнь. Дедушка Вик проводил все свои дни, сколько я его помню, за небольшим кухонным столом, который он переместил в гостиную, накрыл старой клеёнкой и превратил в абсолютный хаос.

Там был его мир. За этим самым столом.

В детстве я часами смотрел на Вика. Как он перекладывал бумагу с места на место, делал неровные карандашные заметки, состоящие из формул, цифр, букв, знаков и символов, и в ту минуту мне казалось, будто эта лишь малая часть того, что я могу видеть. И тогда я начал представлять, как вслед за его движениями, начинает меняться пространство, как незаметно из-под ковра вылетают ракеты и кружат за его спиной, как вращаются спутники за его плечами.

Это было прекрасно.

Настолько прекрасно, что когда мой дедушка умер, и все тут же бросились выбрасывать его вещи, я попросил не трогать этот стол, потому что, как мне кажется, он олицетворял собою самый честный памятник изобретателю. Он неприкасаемый. Как могло случиться, что Бу задал мне такой вопрос? Теперь Лин точно будет считать меня сумасшедшим и подумает, что мы все издеваемся над ней, что все это выдумка. Я вопросительно посмотрел на Большого Бу, а тот почти сполз с дивана, дрожащими руками взял мою ладонь и произнёс.

– Они должны были остаться у тебя. Им больше негде быть. Джонни, скажи, ты не избавился от них?

Я не стал рассказывать свою позицию относительно этих бумаг, потому что боялся снова выглядеть нелепо перед Лин и потому просто ответил.

– Нет, они дома у Ба. После смерти Вика никто не трогал их.

Бу залепетал.

– Это хорошо…очень хорошо, Джонни ты себе даже представить не можешь.

Лин встала с дивана и серьёзно посмотрела на нас обоих.

– Извините, что прерываю разговор, но похоже из всех я единственный человек, который ничего не понимает сейчас.

Бу затряс головой, а потом протянул обе руки нам с Каролиной, приглашая сесть рядом с ним на диван.

– Хорошо, сейчас я вам всё расскажу. Похоже, Вик кое-что хотел сказать. Мне кажется, что он рассчитывал на то, что вы встретите меня… Иначе ты бы никак не справился. Ты должен взять все чертежи и принести их мне. Там есть маршрут, именно тот, что нам нужен. Нам туда!

Большой Бу вскочил с места, а Каролин скрестила руки на груди.

– Я никуда не поеду. Если Джонни не помнит о школе, то я помню, и скоро конец года, мама точно меня никуда не отпустит, и тебя твоя тоже, – Лин ткнула в меня пальцем.

– Ладно, нужно подумать об этом, какие-то загадки, – сказал я, чтобы этот разговор уже прекратился.