Большой бамбук - [51]

Шрифт
Интервал

Форд кое-что заметил в другом конце комнаты. Мел Глик направлялся наверх, словно пожарник, перебросив через плечо бесчувственную блондинку. Иэн поднимался следом, неся аптечку и «полароид».

— Почему никто не пытается их остановить?

— Потому что все понимают, что происходит, — ответил Педро.

— И что происходит?

— Сделка.

Они вышли на балкон. И вновь Форд поразился виду. «…Город Ангелов, такой же одинокий, как и я…» Он вновь повторил ошибку, перегнувшись через перила, и отпрянул назад.

— В чем дело? — поинтересовался Педро. Форд несколько секунд растерянно моргал.

— В голове не укладывается, как они строят эти дома. Главное, чем выше, тем непонятнее, на чем они держатся.

— В таком случае тебе нужно непременно взглянуть на тот, что за углом. Он даже не пристроен к горе. Держится на одной свае.

— Точно такое место есть в «Подставном теле», — ответил Форд. — Там еще Крейг Уоссон подсматривал за Мелани Гриффит в подзорную трубу.

— Так это и есть тот самый дом.

Стены сотряслись от какого-то грохота.

Форд посмотрел наверх, где мигали красные огни. Прямо у него над головой проплыло брюхо гигантского авиалайнера, заходившего на посадку.


Две тысячи футов над Лос-Анджелесом


Серж, припав к окну, пел.

— Я лечу в Лос-Анджелес… у меня с собой лишь пара ключей…

Он повернулся к бизнесмену.

— Не волнуйтесь, единственные ключи, которые у меня есть, подходят к дверным ручкам.

Бизнесмен сделал вид, будто читает журнал.

Серж склонился над его столиком, на котором лежала развернутая карта Соединенных Штатов. Через всю страну, от Тампы до самой границы между Аризоной и Калифорнией, протянулась пунктирная красная линия. Серж снял с маркера колпачок и добавил пять штришков до побережья.

— Уже почти долетели, — сказал он и вернул на место колпачок. — Помните, что я говорил, когда мы пролетали над Нью-Мексико? Про крылья, груз в трюме и усталость металла? Думаю, мы все-таки сумеем сесть.

Коулмен постучал бизнесмена по левой руке и предложил миниатюрную бутылочку водки.

— Не хотите глоточек?

— Благодарю.

Серж ободряюще похлопал бизнесмена по правой руке.

— Главное, помните вот что: большинство аварий происходит в пределах первых пяти минут после взлета или пяти минут до приземления. Мы пока еще на приличной высоте. Лучше всего не думать про запах топлива. Помните любительские съемки катастрофы на взлетно-посадочной полосе в Сиу-Сити? Лично я спасаюсь тем, что твержу себе: «Думай о приятных вещах. О плюшевых мишках, добрых феях, о леденцах с марихуаной…»

Кто-то похлопал бизнесмена полевой руке. Коулмен указал на початую бутылочку водки на столике перед ним.

— Вы будете свое допивать?

— Пейте, если хотите.

— Спасибо.

Хлопок по правой руке.

— Я уже вижу диспетчерскую башню! Нам осталось только не грохнуться при посадке… Триста футов… двести. Вы — Моцарт. Я — Жанна д’Арк… Черт вас побери, Моцарт, вытащите меня отсюда!

Самолет коснулся взлетно-посадочной полосы и подкатил к зданию аэровокзала. Пассажиры начали дружно подниматься с мест, доставать вещи с полок. Серж вынул свое барахло из карманов в спинках передних сидений и вновь переложил все в сумку.

Бизнесмен не шелохнулся.

— Мудрое решение, — прокомментировал Серж. — К чему дергаться? Пусть эти ненормальные устраивают давку. Лучше расслабиться, подождать, пока все не выйдут, а потом не спеша, прогулочным шагом выйти отсюда. Я бы тоже так поступил, но, увы, дела не ждут…

Бизнесмен остался сидеть в кресле до тех пор, пока салон не покинул последний пассажир. Колонну замыкали Серж и Коулмен. Выходящих у трапа благодарила шеренга улыбающихся пилотов и стюардесс. Коулмен зацепился за порожек двери и буквально скатился в «гармошку». Стюардессы и пилоты поморщились. Вслед за ним из салона появился Серж, который принялся энергично пожимать всем руки, благодаря за невиданный героизм перед лицом грозящей опасности.

Наконец и эта парочка скрылась в здании аэровокзала.

Бизнесмен открыл мобильник и нажал нужные кнопки.

— Алло?.. Да-да, только что сели… Нет, перехватывать не нужно… Главное, не упускайте из поля зрения… Потому что я видел первую страницу письма… А теперь держите покрепче шляпу, вы не поверите, что я вам сейчас скажу…

Глава 16


Международный аэропорт Лос-Анджелеса


Прокат автомобилей. Слой нового, блестящего асфальта и люминесцентная оранжевая разметка. Время — несколько минут после двух часов ночи. Внутри скучающий от безделья клерк плюс уборщик, вытирающий шваброй пол возле туалета.

К прокату подъезжает автобус. Двое клиентов с красными от бессонной ночи глазами проходят внутрь. Пустой автобус направляется назад к зданию аэровокзала.

И вновь могильная тишина. Прокат живет в том же ритме, что и аэропорт. То звенящая тишина, то оглушающий рев двигателей. Серж развернул первую страницу дедова письма. Через всю его нижнюю часть протянулись написанные разным цветом цифры — всего десять. Серж положил письмо на полку телефона-автомата, расположенного рядом с крытой автобусной остановкой.

Через дорогу от них высилось здание отеля «Рамада». На каждом этаже, кроме первого, имелся балкон. На самом верхнем этаже возле перил стояла высокая женщина в ветровке с мощным биноклем в руках, направленным на стоянку проката, и вела наблюдение за силуэтом мужчины в яркой рубашке с тропическим орнаментом. Он стоял возле телефона-автомата рядом с крытой автобусной остановкой и засовывал в него монетки.


Еще от автора Тим Дорси
Коктейль «Торпедный сок»

И убийцы любить умеют! Да еще как, между прочим, умеют… Вот и самого обаятельного преступника всех времен и народов, Сержа Стормса, приехавшего лечить израненную нелегким ремеслом душу на шикарный флоридский курорт, настигла страсть к очкастой библиотекарше Молли. Звенят свадебные колокола. Ликуют друзья Сержа. Однако вскоре после свадьбы на жизнь новобрачного кто-то принимается покушаться, причем самыми изощренными способами. Кто же этот загадочный киллер? Откуда ему в мельчайших подробностях известны привычки намеченной жертвы? И, кстати говоря, почему Серж не может отделаться от ощущения, что этот убийца – глубоко родственная ему душа?..


Кадиллак-Бич

Самый обаятельный преступник всех времен и народов — в войне против итальянской мафии, суперпрофессиональных киллеров, полиции, ФБР, ЦРУ и торговцев из «Магазина на диване» одновременно! Его цель — расследовать убийство сорокалетней давности, жертвой которого стал его любимый дедушка! Его спутники — пестрая компания ни в чем не повинных людей, втянутых в круговорот его бешеного темперамента! Его девиз — «победа или… победа!».


Не будите спящего спинорога

«Ошибочка вышла, прощения просим!»Вот что, по идее, должен был сказать начинающий рекламщик, по недосмотру которого самый неблагополучный в криминальном отношении город Америки превратился в самый благополучный.И потянулись семьи средних американцев, мечтающих о тихой провинциальной жизни, туда, где…Что?Война самого обаятельного преступника всех времен и народов, двух его бывших подельников, дорасширявших сознание до полного безумия, мрачной шайки угрюмых гангстеров, связанных родственными узами, и черт знает кого еще!..Результат?Нет.


Рекомендуем почитать
Предпоследний крестовый поход

Ядерная война две тысячи двадцать первого года уничтожила большую часть цивилизации. Люди живут без света, тепла и надежды. Последний оплот человечества, созданный уцелевшими европейскими государствами, контролируют монархия и католическая церковь во главе с папой римским Хьюго Седьмым. Но кто на самом деле правит балом? И какую угрозу ждать из безжизненных земель?Содержит сцены насилия. Изображение на обложке из архивов автора.Содержит нецензурную брань.


Шаровая молния

Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.


Дневник школьника уездного города N

Кирилл Чаадаев – шестнадцатилетний подросток с окраины маленького промышленного города. Он дружит с компанией хулиганов, мечтает стать писателем и надеется вырваться из своего захолустья. Чтобы справиться с одиночеством и преодолеть последствия психологической травмы, он ведет дневник в интернете. Казалось бы, что интересного он может рассказать? Обычные подростковые проблемы: как не вылететь из школы, избежать травли одноклассников и не потерять голову от первой любви. Но внезапно проблемы Кирилла становятся слишком сложными даже для взрослых, а остальной мир их не замечает, потому что сам корчится в безумии коронавирусной пандемии… Содержит нецензурную брань.


Три шершавых языка

История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Постель и завтрак

После двух лет в Европе Флориан приехал в Нью-Йорк, но быстро разочаровался и вернулся в Берлин — ведь только в Европе нового тысячелетия жизнь обещает ему приключения и, возможно, шанс стать полезным. На Западе для него не оставалось ничего, кроме скуки и жестокости.


Дерьмо

«Игры — единственный способ пережить работу… Что касается меня, я тешу себя мыслью, что никто не играет в эти игры лучше меня…»Приятно познакомиться с хорошим парнем и продажным копом Брюсом Робертсоном!У него — все хорошо.За «крышу» платят нормальные деньги.Халявное виски льется рекой.Девчонки боятся сказать «нет».Шантаж друзей и коллег процветает.Но ничто хорошее, увы, не длится вечно… и вскоре перед Брюсом встают ДВЕ ПРОБЛЕМЫ.Одна угрожает его карьере.Вторая, черт побери, — ЕГО ЖИЗНИ!Дерьмо?Слабо сказано!


Точка равновесия

Следопыт и Эдик снова оказываются в непростом положении. Время поджимает, возможностей для достижения намеченной цели остается не так уж много, коварные враги с каждым днем размножаются все активнее и активнее... К счастью, в виртуальной вселенной "Альтернативы" можно найти неожиданный выход практически из любой ситуации. Приключения на выжженных ядерными ударами просторах Северной Америки продолжаются.


Снафф

Легендарная порнозвезда Касси Райт завершает свою карьеру. Однако уйти она намерена с таким шиком и блеском, какого мир «кино для взрослых» еще не знал. Она собирается заняться перед камерами сексом ни больше ни меньше, чем с шестьюстами мужчинами! Специальные журналы неистовствуют. Ночные программы кабельного телевидения заключают пари – получится или нет? Приглашенные поучаствовать любители с нетерпением ждут своей очереди и интригуют, чтобы пробиться вперед. Самые опытные асы порно затаили дыхание… Отсчет пошел!


Колыбельная

Это – Чак Паланик, какого вы не то что не знаете – но не можете даже вообразить. Вы полагаете, что ничего стильнее и болезненнее «Бойцовского клуба» написать невозможно?Тогда просто прочитайте «Колыбельную»!…СВСМ. Синдром внезапной смерти младенцев. Каждый год семь тысяч детишек грудного возраста умирают без всякой видимой причины – просто засыпают и больше не просыпаются… Синдром «смерти в колыбельке»?Или – СМЕРТЬ ПОД «КОЛЫБЕЛЬНУЮ»?Под колыбельную, которую, как говорят, «в некоторых древних культурах пели детям во время голода и засухи.