Большое путешествие Малышки - [21]

Он прошелся по палате, помолчал. Малышка тоже молчала... и ждала.

- Есть один человек... - сказал наконец Иван Семенович Козловский.

- Кто? - спросила Малышка.

- Когда-то он написал одну паршивую пьесу о профсоюзах...

- Почему вы думаете, что именно он?

- С ним был связан судьбоносный момент. Если бы не его пьеса, мне бы в голову не пришло подпиливать какую-то дурацкую люстру. Я бы продолжал терпеть, а значит, так никогда бы и не узнал, что такое свобода. Только к нему ты пойдешь сама.

- Я не знаю, я не умею, - растерялась Малышка.

- Надо знать, - сказал Иван Семенович Козловский. - Защитник должен знать.

- Почему вы думаете, что я защитник? Может, никакой я не защитник, сказала Малышка, впадая в уныние. - Может, вы это выдумали...

- Надо верить в себя, - жестко сказал ей Иван Семенович Козловский и пальцем указал на дверь.

Малышка вернулась к себе, но совершенно не знала, что делать и с чего начать. Иногда ей казалось, что Иван Семенович Козловский над ней просто издевается. Она узнала только, что автор пьесы о профсоюзах А.А., за глаза называемый Майором, в настоящий момент занимает положение еще более высокое, чем когда-то, и даже теоретически для Малышки просто недостижим.

Режиссер Петров же все приходил и приходил к Малышке, садился напротив, на разломанный кожаный диван и смотрел на Малышку с отчаянием, степень которого трудно передать словами. Дышал он тяжело и со свистом, потому что перенасыщенные никотином легкие с трудом справлялись с работой. В один прекрасный момент Малышка не выдержала... Она отложила в сторону очередную стопку пьес и тетрадь, в которой регистрировала пьесы по алфавиту, числу мужских и женских ролей, а также по частоте употребления союзов "и" и "но", и выбралась из-за стола.

- Вы куда? - вяло спросил ее режиссер Петров.

- Еще не знаю... - сказала Малышка. - Надо когда-нибудь начинать. А вы идите домой, выпейте чая и ложитесь спать.

Малышка действительно не знала, куда идти и что делать, но чувствовала, что все равно надо начинать, браться с краешку, с любого конца... глаза боятся - руки делают...

Было известно, что у Майора есть кабинет в здании, забитом до отказа самыми разными чиновниками. И то, что кабинет у него небольшой, ровно ничего не значит. Так миллионеры могут позволить себе ходить в любой, даже самой бедной одежде, и торговаться за каждую копейку, но от этого не перестанут быть миллионерами. Малышка добралась туда часам к семи вечера.

Дальше дежурного она так и не прошла.

- Кто вы? Вам назначено? - одинаковыми металлическими голосами кричали ей в трубку самые разные секретарши.

Тогда Малышка вышла на улицу, села на каменные ступени и стала ждать. Мимо нее шелестели полами длинных серых плащей чиновники самых разных рангов, но Майора среди них не было. Он вышел где-то на сороковой минуте ее ожидания. Но пока до Малышки дошло, что это он, пока она метнулась за ним следом - он исчез, оставив в воздухе только чуть сладковатый дух своей машины. Тогда Малышка пошла на этот дух, стараясь идти как можно быстрее, - потому что он тут же растворялся в воздухе. Через несколько кварталов у перекрестка она его потеряла. Она подошла к постовому и спросила:

- Вы мне не скажете, в какую сторону поехал Майор?

- Прямо и налево, - сказал постовой и отвернулся.

Малышка быстро пошла прямо, а потом повернула налево и шла, пока не наткнулась на грандиозное здание, на котором было написано ХОЛДИНГ. В сумерках оно светило всеми своими огнями и напоминало огромный, празднично украшенный корабль.

Малышка боязливо обошла охрану и подошла к дежурному.

- Мне надо поговорить с Майором, - сказала Малышка.

И услышала в ответ уже привычные слова:

- Кто? Вам назначено?

- Я из Театра, - сказала Малышка после паузы.

Дежурный куда-то позвонил и через несколько секунд сказал Малышке:

- Проходите. Третий этаж по лифту. Потом прямо.

Малышка прошла сквозь расступившуюся охрану к сверкающему, нарядному лифту и нажала кнопку третьего этажа. Из холла перед лифтом вело несколько дверей, но Малышка сразу поняла, куда ей надо. Она постучала...

- Введите! - гаркнул Майор.

Малышка вошла. Майор сидел в кресле прямо напротив дверей и пил кефир из пивной кружки.

- Что вам от меня надо? - не церемонясь, спросил Майор и не предложил ей сесть.

- В Театре нет денег на постановку "Ромео и Джульетты" - потерялась безналичка.

- Как же! - огрызнулся Майор. - Безналичка просто так не теряется... - он потянулся к телепульту, включил телевизор и стал переключать каналы, пока не нашел футбол. Он уставился на экран, и лицо его немного смягчилось.

Малышка стояла и ждала.

- Как там поживает ваш сумасшедший?

- Спасибо, - сказала Малышка. - Хорошо.

Майор опять уставился на экран и досмотрел матч почти до самого конца, ноги у Малышки совсем уже онемели, тем более большую дорогу она прошла пешком.

- Ладно, - сказал наконец Майор. - Завтра в одиннадцать придет. Только не провороньте.

- Спасибо, - сказала Малышка.

Она была очень благодарна Майору, и ей захотелось сказать ему что-то особенно приятное, важное для него и значительное.

- Я помню вашу пьесу о профсоюзах, - сказала Малышка. - Она была ужасной. Никогда больше не пишите пьес. Даже если вам очень захочется - левой рукой держите правую.