Большое путешествие Малышки - [14]

Второй раз Малышка проснулась в электричке... Стучали колеса, безмолвные тела попутчиков покачивались в такт движению поезда, за окном что-то мелькало... "Куда я еду?" - думала Малышка и долго вглядывалась в сумеречную мглу за окном.

В третий раз Малышка ненадолго проснулась, когда режиссер Фадеев ушел от нее к актрисе А. Кривозубовой. До того, почти целый год, сталкиваясь с Малышкой в переходах Театра, А. Кривозубова все норовила подтолкнуть ее своим крутым, как байдарка, бедром, но Малышка этого не замечала...

Режиссер Фадеев снял со стен половину обоев, аккуратно разъединяя цветок от цветка и полоску от полоски, и скатал в рулоны, а также забрал часть их зимних запасов. Но оставшихся запасов хватило Малышке с дочкой до самой весны, и она не была в обиде на режиссера Фадеева. По Театру же ходили слухи, как замечательно Фадеев устроился с актрисой А. Кривозубовой, и что каждый вечер А. Кривозубова делает Фадееву его любимые блинчики с вареньем. Блинчики еще ничего, но то, что они были с вареньем, Малышку немного задевало. Задевало, но все-таки не могло вырвать окончательно из ее сна.

Окончательно Малышка проснулась в один прекрасный день одного прекрасного времени года, так, без всякого повода, видимо, потому, что пришел ее срок.

Малышка окончательно проснулась и ощутила себя в маленькой комнатке литчасти, до потолка забитой пьесами, авторы которых уже умерли или еще продолжали жить, предварительно наполнив их пыльные страницы своей пылкой жизнью, своими чувствами и страстями, и теперь эти жизни, чувства и страсти бились в бумажном плену, не находя выхода, создавая вокруг Малышки плотную, напряженную атмосферу.

Малышка ощутила себя взрослой, зрелой женщиной, разведенной, матерью дочери-подростка. Ощутив себя матерью, она потянулась к телефону и набрала номер.

- Привет! - сказала она дочери.

- Привет! - ответила дочь.

- Как дела? - спросила Малышка.

- Нормально, - сказала дочь.

Они немного помолчали, как молчат близкие люди.

- Когда ты придешь? - спросила дочь.

- Не знаю, - сказала Малышка.

- Тогда приходи попозже.

Малышка еще немного посидела, но делать ей было совершенно нечего, а вид всех этих пьес в бумажных саркофагах просто угнетал. Тогда она вышла из литчасти и пошла по Театру... Она выбиралась из его недр по бесконечным переходам, по скрипящим половицам, и ей казалось, что со времени, когда забрали в лечебницу Ивана Семеновича Козловского, со времени, когда она заснула, эти переходы еще больше сузились, а половицы рассохлись. В одном месте она чуть не сломала ногу, в другом - ей пришлось перепрыгнуть через огромный пролом в полу, в третьем - через щель в стене была видна улица...

Проходя мимо кабинета Главного режиссера, она услышала знакомые голоса. Она чуть приотворила дверь и заглянула - в кресле Главного режиссера сидел ее бывший муж режиссер Фадеев - бородатый, потолстевший и даже немного обрюзгший (свою роковую роль, должно быть, сыграли блинчики с вареньем) - и кричал на Шнипа-маленького, тоже довольно-таки размордевшего.

- О! - с удивлением подумала Малышка. - Неужели Фадеев - Главный?

Она дальше пошла по Театру, встречая повсюду все новые и новые перемены. Там, где раньше вдоль длинного коридора располагались уборные артистов, появился ряд небольших магазинчиков, в которых бойко торговали какими-то свитерами, джинсами, вином и шпротами... Один свитерок нежного, изысканного оттенка Малышке понравился, и она даже приложила его к себе. Она открыла сумочку и внимательно осмотрела ее содержимое, но денег там не оказалось, и свитерок пришлось вернуть. В самом конце коридора, у выхода на лестницу, была табличка со стрелкой-указателем, а над ней горел красный фонарик. По лестнице мимо Малышки метнулось что-то порхающее, обнаженное и в перьях. Увидев Малышку, "оно" мелодично взвизгнуло и исчезло, зато показалась тяжелая, ногастая женщина и грубо сказала Малышке:

- Что вам здесь надо?

Малышка вгляделась в лицо женщины, на котором в тяжелых житейских волнах почти безвозвратно утонули еще недавно прелестные черты, и воскликнула:

- Лизочка!

Женщина попыталась взвизгнуть, но вместо этого только как-то неловко взревела. Подруги бросились друг другу в объятья. По старой памяти Лизочка заплакала. Они только-только начали торопливо сообщать друг другу каждая про свою жизнь, как тут Лизочка сказала Малышке, что ей надо бежать, потому что Анжела Босячная, которая всем заправляет на этой лестнице, не любит ее долгого отсутствия. И, простившись с Малышкой, она поспешила вниз по лестнице, тяжело ступая большими, распухшими ногами, но все продолжала оглядываться и помахивать ей рукой.

Малышка спустилась вниз, миновала кафе, сауну, казино, ресторан, дверь которого охранял человек с лицом верблюда, еще одно кафе - поменьше, пиццерию, маленькую, но уютную церковь и наконец выбралась на улицу.

На улице была осень. Листопад. Сырой, свежий ветер. Малышка вспомнила, что сказала ей дочка: "Приходи попозже". Ей некуда было спешить. Она села на скамейку недалеко от Театра и стала смотреть на падающие листья. Через какое-то время на другой край скамейки сел худенький, щуплый молодой человек с отрешенным лицом и стал курить одну сигарету за другой, глядя не на падающие листья, а куда-то между ними. Когда молодой человек дошел до шестой сигареты, Малышка не выдержала и сказала: