Большое небо - [94]

Занятный пацан – старше Натана, но в некотором смысле скорее ребенок. («Для своих лет слишком юный, – сказала Кристал. – Но и слишком взрослый».) Натан полагал себя крутым – Гарри явно не из таких.

Отнюдь не сразу до Джексона дошло, что рисунок указывает на реальных летучих мышей. Задрав голову к стропилам, он различил тесное гнездовье крохотных серых тел – точно пыльная постирушка на веревке висит. Сосать у Джексона кровь они вроде не планировали, так что он от них отвалил.

Где Гарри? С Кристал? Летучие мыши выудили из памяти дракулье заведение на набережной. Джексон еще удивлялся, почему Кристал оставила Карри с вампирами – вошла с ней, вышла без нее, – но потом Кристал объяснила, что там работает Гарри.

«Мир Трансильвании» – вот как называлось заведение. «ВЗБУДОРАЖИМ СТРАШНЫМ АНТУРАЖЕМ». Не слоган, а фигня какая-то. Джексон вчера проследил за Кристал до дверей.

А Гарри в безопасности? (А хоть кто-нибудь на свете?) За ним приглядывают? Отвалили от него?

На дверях мужественно дежурила девушка – хотя это, наверное, противоречие в терминах. На вид надменная – пожалуй, могла бы и возразить, если бы к ее работе применили такое наречие. Она сидела, уткнувшись носом в «Улисса». («Девушка, которая уткнулась носом в книгу» – еще один скандинавский детектив, который Джексону неохота читать.) Джексон как-то раз открыл «Улисса» и заглянул внутрь – а это совсем не то же самое, что прочесть. Гарри с головой ныряет в книги, сказала вчера Кристал, когда Джексон спросил: «Ладно, а Гарри – он какой?» – рассчитывая прикинуть, как у мальчика обстоят дела с инстинктом выживания. Чтобы Натана, как вот Гарри и его друзей, поглощали книги – нет, без шансов. Натан к книге и близко не подойдет без содрогания. Переведенную и упрощенную версию «Одиссеи», которую ему полагалось прочитать, он особо и не открывал. Одиссей и Улисс – это ведь один человек? Обычный человек, пытается вернуться домой.

А девушка, которая читает «Улисса», знает, где Гарри Холройд?

– Гарри? – переспросила она, извлекая нос (тоже довольно высокомерный) из книги и меряя Джексона подозрительным взглядом.

– Да, Гарри, – не сдал позиций Джексон.

– А вы кто такой?

Вот тебе и воспитание.

– Друг его мачехи. Кристал.

Девушка эдак занятно надула губы – видимо, имея в виду, что эти сведения ее не убеждают, – однако местонахождение Гарри нехотя сообщила:

– У него дневное шоу в «Чертогах».

Гарри выступает на сцене? А, правильно – вчера, перед тем как включился сценарий «светопреставление», Гарри с сестрой и мачехой выходили из театра.

– Спасибо.

– Вы точно не хотите билет в Трансильванию? – спросила девушка. – «Взбудоражим страшным антуражем», – с непроницаемым лицом прибавила она.

– Спасибо, этот мир и без того довольно страшен, – ответил Джексон.

– И не говорите. Прямо Дикий Запад, – буркнула девушка, снова уткнувшись носом в книгу.

Древо познания

Когда они распутали события дня, час уже был до того поздний, что Кристал предложила Джексону Броуди заночевать в «Горней гавани». Дорогой односолодовый виски Томми тоже, конечно, сыграл роль. Оба пили по-любительски, виски быстро сделал свое дело, временно заглушил травму похищения, после чего оба они плюс собака Броуди зашаркали наверх, точно зомби, и расползлись по постелям.

Томми приехал домой спозаранку. Кристал разбудил знакомый гул «навары», свернувшей на подъездную дорогу, и она послушала, как открывается и закрывается дверь гаража, а затем Томми чем-то грохочет внизу – бог его знает, что он там делал. Все затихло, а потом он вдруг возник у постели – Кристал чувствовала, как он тщетно старается ходить потише, – и поцеловал ее в лоб. Он пахнул, как обычно пахнет после выходов в море на лодке Энди Брэгга, – соляркой и соленым, водорослями, что ли. Кристал пробормотала «доброе утро», делая вид, что спит, и он прошептал:

– У меня сегодня кое-какие дела. Увидимся, киса.

А каково ему будет, если он узнает, что в одной из гостевых спален, с глаз подальше, спит чужой мужчина и его собака? Джексон Броуди, разумеется, некомпетентен во всех вопросах, но когда он в доме, Кристал спокойнее, хотя ему она бы ни за что не призналась.

Некогда Томми был для нее решением проблемы. А теперь стал проблемой. Ты была до Томми, сказала Фи. Томми не знал, что у них с Кристал общая юность. Забавно – в смысле «странно», а не в смысле «смешно», как сказал бы Гарри, – если в те дурные прежние времена их дорожки на миг почти пересеклись, скользнули друг мимо друга, точно раздвижные двери. Один вошел в эту жизнь, другая вышла. Может, Томми и в Бридлингтон приехал тем же поездом, на котором уехала она. Может, они даже миновали друг друга на платформе – он весь такой дерзкий, только что получил работу у Бассани, а она с дешевой сумкой «Мисс Селфридж», набитой грязными деньгами Кармоди. Кристал бежала от прошлого, где были Бассани и Кармоди, Томми бежал к грядущему, где они будут. Тут, впрочем, Кристал вспомнила, как он говорил, что купил себе первый мотоцикл в семнадцать. Мои первые колеса. А сейчас-то посмотрите на него. Сплошь колеса. И все крутятся и крутятся, колесо в колесе