Большое небо - [106]

– Да вот, слегка прибираюсь, – сказала Кристал Винсу, когда тот пришел. – А у тебя как?

– Н-да, – сказал Винс, вместе с нею наблюдая, как к ним надувным матрасом подплывает тело Томми. – Та же фигня.

– Тебя куда-нибудь подвезти, Винс?

Только факты, мэм

Слова, которых Джо Фрайди в «Сетях зла»[134] никогда не говорил, и любая девчонка, которая знает все, знает и это.

– Ты слишком много знаешь, – сказала Ронни.

– Нет, я знаю недостаточно, – сказала Реджи.

Благодаря операции «Виллет» с так называемого третьего человека – хотя на самом деле «третьих людей» было несколько – в конце концов сорвали маску.

На рождественской открытке Николаса Сойера коллегам и друзьям был изображен семейный портрет – его жена Сьюзен, сыновья Том и Роберт и внуки Джордж, Лили, Нелли Изабелла и Альфи. Его невестки в кадре отсутствовали – как будто Николасу важны были только прямые потомки. Или, может, невестки в тот день были заняты. Или стеснялись перед объективом. Портрет был внесезонный, снимали летом на безымянном поле – Николас утверждал, что оно расположено в сельской местности его избирательного округа, но, вообще-то, оно могло быть где угодно.

Фотография отдавала непринужденным весельем семейного снимка, однако фотографировал профессионал – Николас Сойер желал контролировать свой имидж. Он желал контролировать все. Ему стукнуло семьдесят пять лет, сорок из них он был членом палаты общин от одного и того же избирательного участка в Кенте, на протяжении двадцати регулярно становился членом кабинета министров и закончил на обороне, а десять лет назад возвысился до палаты лордов, где предпочел позицию независимого. Себя и свою жену он до сих пор именовал «Ник и Сьюзи», хотя сама Сьюзи больше склонялась к «леди Сойер». Николас проводил совещания с несколькими компаниями из списка 500 «Файнэншл таймс», специализируясь на подрядчиках Минобороны, а Сьюзи сидела в совете директоров множества благотворительных фондов, и почти все они больше покровительствовали искусствам, нежели добивались социальной справедливости.

У этой четы была квартира в Челси, maison de maître[135] в Лангедоке, а также дом в родном избирательном округе, «Роузли» в Кенте, который остался за ними, когда Николас ушел из палаты общин, – здесь они теперь проводили почти все выходные. «Роузли» – коттедж с соломенной крышей, в завидной деревушке, просто загляденье, за многие годы несколько раз фигурировал в крупных газетах, в статьях про стиль жизни. Там чета и обреталась, когда полицейские приехали и попросили Николаса прокатиться с ними до ближайшего отдела, где его допросили, предварительно проинформировав о праве хранить молчание. Три недели спустя его задержали и предъявили обвинение по нескольким эпизодам нарушения Закона о половых преступлениях 2003 года – некоторые эпизоды датировались аж восьмидесятыми. Для полноты картины добавили обвинение в сговоре. Этот скандал полностью сфабрикован, уверял Николас всех подряд, – его бросают на съедение, приносят в жертву на алтарь политкорректности, все это – заговор прессы с целью его дискредитировать, журналисты его ненавидят, потому что он поддерживал ограничение их свобод. И так далее.

В день, когда арестовали Николаса Сойера, полиция задержала еще несколько человек. Одним из них был сэр Квентин Гоф-Планкетт, ветеран и красноречивый участник антиевропейской кампании. Сэр Квентин был также выдающимся шахматистом – он прошел в Западноевропейский зональный турнир чемпионата мира в 1962 году и многие годы покровительствовал благотворительной организации, которая обучала играть в шахматы детей из неблагополучных семей.

Также были допрошены, а в итоге и получили обвинения вышедший на пенсию старший полицейский чин из Чешира, бывший судья выездного суда и престарелый босс семейной строительной компании. Утверждалось, что все они некогда входили в подпольную группу, среди ее участников известную как «магический круг». Срока давности для половых преступлений в Великобритании не существует.

Королевская прокурорская служба воздала хвалу Бронте Финч, дочери судьи Суда короны, за ее показания. Ее «отважное» выступление на открытом процессе помогло привлечь к ответственности «жестокого хищника».

По делам всех обвиняемых дала показания и другая свидетельница, мисс Фелисити Ярдли. Сохранить анонимность она не пожелала и позднее продала свою историю таблоидам за неназванную сумму. Мисс Ярдли, бывшая проститутка и наркоманка, утверждала, что выступить с показаниями ее убедили сотрудники МИ5. Она уверяла, что «человек в серебристом „БМВ“» отвез ее на конспиративную квартиру, где она, мисс Ярдли, дала показания об «иностранцах», с которыми встречалась в обществе Николаса Сойера. Ей сказали, что он годами продавал военные тайны русским, китайцам и вообще всем, кто готов был платить. В МИ5 землю рыли, ища способ его «нейтрализовать» – это они так сказали, пояснила она. Ей предлагали вступить в программу защиты свидетелей, но с этим предложением «сволочуги» ее кинули.

Таинственные люди из Службы безопасности сказали мисс Ярдли, что магический круг был вроде «иллюминатов» (слово, которое ей удалось произнести отнюдь не с первой попытки) и раскинул щупальца очень широко. Члены этой группы вполне готовы были убить любого, кто раскроет их секреты. Ей самой, заявляла мисс Ярдли, угрожали причинением серьезного вреда, в случае если она заговорит с любым участником расследования; то же самое произошло с ее подругой, которая была жертвой тех же самых мужчин: по словам мисс Ярдли, подруге тоже угрожали и даже похитили ее детей. Эту свидетельницу сторона обвинения предъявить не смогла. «Ну а что им еще сказать?» – прокомментировала Фи, бессознательно копируя другую женщину