Большие ожидания - [86]

— Вы хотите меня убить?

— Мы не убиваем живое, а вот изучать будем. Рано или поздно наши лаверны лазарета найдут ключ и к твоему разуму. А кораблей, прибывших сюда, станет больше. Ты ведь понимаешь, что это значит? Больше готовых оболочек. Больше миров.

— Вы стираете целые расы!

— А зачем они междумирью? Те, кто слишком слабы, чтобы нам противостоять? У вас было много миллионов кверлов, чтобы жить в гармонии с родной планетой, но вы не способны нести мир. Значит, вы уйдете. Пора дать шанс кому-то ещё.

Головная боль обрушилась с новой силой, грозя раздавить волю девушки и лишить способности сопротивляться. Лика прикрыла глаза, а когда, через мгновение открыла вновь, ящеров стало четверо. Они сжимали полукольцо, подходя всё ближе. Руки Лики дрожали, ей вдруг стало страшно нажать кнопку и разлететься на молекулы по залу, навсегда став частью этого мира. Тимофей уверял, что всё, что находится поблизости, просто исчезнет, пусть сработает защита эфемералов, пусть урон будет небольшим, но он будет. Никто не станет изучать её мозг, никто не подберёт код, позволяющий быстро захватить её Землю.

Ящеры подходили ближе, обнажив в улыбках острые зубы. Ближе, совсем близко. Лика заглянула в синие равнодушные глаза Микопы и с силой вдавила кнопку...

***

Они шли по коридору третьего уровня, через три поворота их встретили закрытые двери, ведущие на Смотровую площадку.

— Я вспомнила, как мне рассказывала мама о Черноте, живущей в глубинах космосе и сжирающей души людей, посмевших забраться так далеко...

— О, это старая страшилка ещё с тех времён, когда человек жил племенами и был добычей хищников. Вот вам и чудище в темноте, животные ведь боятся огня, — по-доброму усмехнулся Стас.

— Да, я не буквально. Просто легенда говорит о том, что человеку не место в Космосе. Каждый должен жить там, где родился и нельзя остаться тем, кем ты был, побывав в дальних мирах. Понимаете?

— А знаешь, я согласен, — Стас остановился и счастливо засмеялся. — Пойдём отсюда.

— Куда?

— К нашим, конечно.

— А вы не обманете?

— Ты ведь услышишь, если так будет?

Лика покачала головой.

— Я больше ничего не различаю. Похоже, я теперь совсем, как вы.

— Тем более, значит, нам по пути, — сказал мужчина и, взяв девушку за руку, свернул в боковой коридор. Они шли, а свет позади гас, на пятки наступала темнота, но Лика не боялась: она знала, что теперь их не догнать. И бесстрашно ступила за доктором на Млечную дорогу, дымкой вьющуюся среди тысячи звёзд.

Эпилог

Борис Деринов откинулся в кресле и посмотрел на Анатолия Старкова:

— Ну что скажешь? Прошло сообщение?

— Я полагаю так.

— Это нерадостная весть, — вздохнул капитан.

— Любого из нас жалко, а тут двоих лишились.

— Да... Я надеялся, что удастся избежать жертв, но я рад, что вы вернулись, пусть и с невосполнимыми потерями. Жалко, что тела не смогли доставить на «Гамаюн».

— Мы же уже говорили, спускаться за ними в ущелье было бы неоправданным риском.

Деринов кивнул и задумался. Ладно, девчонка, но как опытный доктор Станислав мог ступить за ней на шаткий импровизированный мостик?! Хотя, он же врач, и порыв спасти Лику был естественным.

— Скажи мне Толя, — перевёл тему Деринов, чтобы прогнать пелену, застилающую глаза. — Оправдались, значит, большие ожидания? Планета оказалась вполне пригодной для колонизации.

— Безусловно, она - идеальный вариант. Объединённый союз оценит такой подарок судьбы.

— Удивительно, что даже Каплынов с этим согласен, — пробормотал Деринов и кивнул инженеру связи, что тот может быть свободен.

Старков встал и, обернувшись у выхода из кабины, медленно произнёс:

— Вы давно не спали, плохо выглядите. Тимофей сменит вас, не беспокойтесь. Вы нужны нам целым и невредимым.

— Спасибо за заботу, но я сам решу, когда мне нужен будет отдых.

— Как угодно, капитан.

Оставшись один, Деринов задумался: давить на парней он сейчас не станет, пусть они немного пообвыкнутся, забудут переживания, связанные с этим удивительным полётом. Прошло-то всего ничего, немногим больше трёх дней, как они взяли курс на Землю.

Капитан потёр виски, чтобы снять головную боль. Проклятые пилюли! Но стресс можно было заглушить только так, хотя бессонница порядком надоела. Деринов в который раз замечал, что боится своих же людей. Они не угрожали, не давали поводов для нареканий, выполняли команды, но были словно неживыми, механическими куклами. С Гамаюн и то интереснее общаться!

— Вам надо поспать, - командир вздрогнул от монотонного голоса старпома за спиной. Это всё стресс: парни стали безучастными, мало ели, почти не разговаривали, странно переглядывались. Так они переживают случившееся, докладывал ему Костя, а у самого голос хриплый, усталый, чужой.

— Да. Пожалуй, ты прав. А то мне уже глупости в голову лезут.

— Идите, я постою лишнюю вахту.

Деринов встал и, бросив быстрый взгляд на Тимофея, спросил:

— Как тебе удаётся не думать о них? О Стасе и... Анжелике?

— Вы имеете в виду, мои симпатии к ней? Я всегда помню, что вы мне говорили: дело превыше всего. А впереди у нас много невыполненного.

Деринов рассеянно кивнул и вышел. Из Киреева со временем выйдет прекрасный капитан, но прежним он ему нравился больше.