Большие надежды - [53]

— Теперь только касательно частностей нашей сдѣлки. Вы должны знать, что если я и употреблялъ нѣсколько разъ слово надежды, то это не значитъ, что вы должны удовольствоваться однѣми надеждами. Я имѣю въ рукахъ порядочную сумму денегъ совершенно-достаточную для вашего воспитанія и прожитья. Вы будете считать меня своимъ опекуномъ… Постойте!

Я хотѣлъ уже его благодарить.

— Я вамъ сразу скажу, что мнѣ платятъ за всѣ эти услуги, иначе бы я за нихъ не взялся. Полагаютъ, что вамъ слѣдуетъ получить болѣе-тщательное образованіе, согласно съ перемѣною вашего положенія въ обществѣ, и что вы, конечно, сами поймете, какъ важно и необходимо неотлагательно воспользоваться этимъ преимуществомъ.

Я сказалъ, что всегда желалъ получить хорошее образованіе.

— Какое мнѣ дѣло до того, что вы всегда желали, мистеръ Пипъ? возразилъ онъ: — не отвлекайтесь. Если вы желаете этого теперь — съ меня довольно. Но долженъ ли я понять изъ этого, что вы готовы поступить подъ руководство какого-нибудь хорошаго наставника — такъ ли?

Я пробормоталъ «да».

— Хорошо. Ну-съ, теперь слѣдуетъ посовѣтоваться съ вами. Замѣтьте, и этого вовсе не одобряю, но таково мое порученіе. Знаете ли вы какого-нибудь учителя, котораго вы бы предпочли другимъ?

Я отродясь не знавалъ никакихъ учителей, кромѣ Бидди и тётки мистера Уопселя и потому отвѣчалъ отрицательно.

— Есть тутъ какой-то учитель, который, по-моему, былъ бы очень-годенъ, сказалъ мистеръ Джаггерсъ:- но, замѣтьте, я его не рекомендую; я никогда никого не рекомендую. Джентльменъ, о которомъ а говорю — мистеръ Маѳью Покетъ.

А! я тотчасъ узналъ имя. Родственникъ миссъ Гавишамъ, Маѳью Покетъ, о которомъ говорила миссъ Камилла съ мужемъ, тотъ самой Маѳью, который долженъ былъ сидѣть въ головахъ миссъ Гавишамъ, когда она будетъ лежать мертвая, въ вѣнчальномъ платьѣ, на свадебномъ столѣ.

— Знакомое вамъ имя? спросилъ мистеръ Джаггерсъ, бросикъ на меня проницательный взглядъ и потомъ закрывъ глаза, въ ожиданіи моего отвѣта.

Я отвѣтилъ, что слыхалъ это имя.

— А! сказалъ онъ: — вы только слыхали имя. Вопросъ въ томъ, какого вы объ этомъ мнѣнія?

Я сказалъ, или попытался сказать, что очень-обязанъ ему за рекомендацію.

— Нѣтъ, нѣтъ, мой другъ, сказалъ онъ, медленно мотая своею большою головою:- не забывайте!

Но я, не понимая въ чемъ дѣло, снова пробормоталъ, что очень-обязанъ ему за рекомендацію.

— Нѣтъ, мой другъ, перебилъ онъ, мотая головою, хмурясь и улыбаясь въ одно время:- нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ! все это очень-хорошо, только оно не идетъ, вы слишкомъ-молоды, чтобъ навязать на меня такую отвѣтственность. Рекомендація не то слово, мистеръ Пипъ, попробуйте-ка другое.

Поправившись, я сказалъ, что очень-обязанъ ему за то, что онъ напомнилъ мнѣ о мистерѣ Маѳью Покетъ.

— Вотъ это болѣе похоже на дѣло! сказалъ мистеръ Джаггерсъ.

— И, добавилъ я: — я бы очень-доволенъ былъ испытать этого джентльмена.

— Хорошо. Вы бы лучше всего испытали его въ его же домѣ. Все тамъ будетъ готово для васъ и вы можете прежде познакомиться съ его сыномъ, который въ Лондонѣ. Когда же вы переѣзжаете въ Лондонъ?

Я сказалъ, бросивъ взглядъ на Джо, который смотрѣлъ на насъ, не двигаясь съ мѣста, что могъ бы, кажется, тотчасъ же отправиться.

— Вопервыхъ, сказалъ мистеръ Джаггерсъ:- вамъ необходимо сшить новое платье и не рабочее же. Отложите ужь ровно на недѣлю. Но вамъ понадобятся деньги. Оставить мнѣ вамъ двадцать гиней?

Онъ прехладнокровно вынулъ изъ кармана длинный кошелекъ, отсчиталъ деньги на столъ и пихнулъ ихъ ко мнѣ. Теперь, въ первый разъ во время разговора, онъ спустилъ ногу со спинки стула и сѣлъ верхомъ, играя кошелькомъ и поглядывая на Джо.

— Ну-съ, Джозефъ Гарджери, вы что-то смущены?

— Дѣйствительно, я смущенъ, рѣшительно отвѣчалъ Джо.

— Но, вѣдь, уже рѣшено между нами, что вы не желаете ничего для себя — помните?

— Конечно, рѣшено, сказалъ Джо: — рѣшено разъ на всегда.

— Но что вы скажете, продолжалъ мистеръ Джаггерсъ:- что вы скажете, если между остальными порученіями мнѣ сказано предложить вамъ подарокъ въ видѣ вознагражденія?

— Вознагражденія? за что? спросилъ Джо.

— За потерю его трудовъ.

Джо положилъ руку мнѣ на плечо съ нѣжностью женщины. Нерѣдко послѣ я сравнивалъ его съ паровымъ молотомъ, который можетъ и смять человѣка и надколоть скорлупу орѣха — такъ удивительно сочетались въ немъ сила и нѣжность.

— Пипъ всегда свободенъ идти, куда хочетъ, за почестями и богатствомъ, сказалъ онъ. — Но, если вы думаете, что деньги могутъ вознаградить меня за потерю этого ребенка, съ которымъ мы были вѣкъ свой лучшими друзьями…

Милый, добрый Джо, ты, котораго я, неблагодарный, былъ готовъ покинуть! еще теперь вижу, какъ ты подносишь къ глазамъ свою грубую, мускулистую руку и какъ тяжело подымается твоя грудь и какъ слова замираютъ у тебя на устахъ! Милый, добрый, нѣжный Джо, еще теперь я чувствую, какою любовью дрожала твоя рука и мною овладѣваетъ какое-то священное благоговѣніе, какъ-будто то былъ трепетъ крыла ангела.

Я принялся утѣшать Джо. Я совершенно исчезалъ въ блескѣ ожидавшаго меня будущаго и уже не былъ въ состояніи прослѣдить прошедшаго. Я просилъ Джо утѣшиться, такъ-какъ, по его словамъ, мы вѣкъ были примѣрными друзьями и (по моимъ словамъ) вѣкъ останемся ими. Джо утеръ глаза, не говоря ни слова.