Большие надежды - [32]

— Такъ не думайте обо мнѣ, возразила миссъ Гавишамъ.

— Легко сказать! продолжала Камилла, любезно удерживаясь, чтобъ не заплакать; глаза ея были полны слезъ. — Вотъ Раймондъ свидѣтель, сколько я принуждена каждую ночь принимать инбирю и нюхать спиртовъ. Раймондъ свидѣтель, какія судороги у меня дѣлаются въ ногахъ. Но обмороки и судороги мнѣ не новость, когда я безпокоюсь о тѣхъ, кого люблю. Еслибъ я могла быть не такъ чувствительна и не столько бы любила ближнихъ, то, право, нервы мои были бы словно желѣзныя и желудокъ варилъ бы преисправно. Право, я бы желала этого: Но, чтобъ не думать о васъ по ночамъ — вотъ идея!

Слезы заглушили ея слова.

Я тотчасъ повялъ, что Раймондъ долженъ быть мужчина, пришедшій съ этими барынями, и догадался, что вѣрно онъ мужъ Камиллы. Онъ поспѣшилъ къ ней на помощь и ласковымъ, нѣжнымъ голосомъ сказалъ:

— Милая Камилла, всѣ очень-хорошо знаютъ, что нѣжныя чувства питаемыя нами къ вашему семейству, совершенно разрушаютъ ваше здоровье.

— Я не знала, замѣтила серьёзно дама, которая еще только во второй разъ говорила:- что, думая о комъ-нибудь, мы дѣлаемъ одолженіе тому лицу.

Миссъ Сара Покетъ подтвердила послѣднія слова:

— Да, конечно, милая. Гм!

Она, какъ я успѣлъ разсмотрѣть, была сухая, смуглая, сморщившаяся старуха; ея маленькое лицо напоминало грецкій орѣхъ, а ротъ походилъ на кошачій, конечно, безъ усовъ.

— Думать-то легко, замѣтила серьёзная дама.

— Что можетъ быть легче? прибавила Сара Покетъ.

— Да, да! воскликнула Камилла, начиная выходить изъ себя:- все это правда! Конечно, слабость съ моей стороны любить такъ нѣжно, но я не могу переупрямить себя. Безъ-сомнѣнія, мое здоровье выиграло бы; но все-таки я не согласилась бы перемѣнить свой характеръ; онъ — причина многихъ страданій, но вмѣстѣ съ тѣмъ эта чувствительность — единственное мое утѣшеніе, когда я просыпаюсь по ночамъ.

Тутъ она опять залилась слезами.

Во все время этого разговора мы съ миссъ Гавишамъ, не останавливаясь ни на минуту, продолжали ходить вокругъ комнаты, то зацѣпляя за платья присутствовавшихъ, то отходя отъ нихъ на противоположный конецъ комнаты.

— Вотъ, Маѳью, начала Камилла;- никогда не раздѣляетъ моихъ чувствъ къ роднымъ, никогда не придетъ провѣдать миссъ Гавишамъ! По цѣломъ часамъ лежала я безъ чувствъ, съ опрокинутой головой, съ распущенными волосами, а ноги мои были… сама не знаю гдѣ.

— Гораздо-выше головы, милая, сказалъ мухъ Камиллы.

— Я приходила часто въ подобное положеніе отъ одной мысли о непонятномъ и странномъ поведеніи Маѳью, и за все это мнѣ никто и спасибо не сказалъ.

— Будто? Я бы этого не думала, замѣтила серьёзная дама.

— Вотъ, видите ли, душенька, прибавила миссъ Сара Покетъ, всегда прикрывавшая свою злобу ласковымъ выраженіемъ:- вы прежде всего должны себѣ задать вопросъ: отъ кого вы именно ожидали благодарности?

— Не ожидая никакихъ благодарностей, или чего подобнаго, продолжала Камилла:- я по цѣлымъ часамъ оставалась въ такомъ положеніи… Раймондъ свидѣтель, какъ я задыхалась и какъ уже инбирь не помогалъ. Мои вздохи и стоны слышны были напротивъ, у настройщика; дѣти его принимали это за воркованье голубей; а теперь говорятъ…

Камилла закрыла руками ротъ; въ горлѣ у ней начались какія-то небывалыя физіологическія отправленія.

Когда упомянули въ первый разъ имя Маѳью, миссъ Гавишамъ остановилась; мы съ нею стояли и смотрѣли на говорившую Камиллу. Эта остановка въ нашей прогулкѣ подѣйствовала сильно на Камиллу и физіологическая работа въ ея горлѣ внезапно прекратилась.

— Маѳью таки-навѣститъ меня наконецъ, грозно сказала миссъ Гавишамъ: — когда я буду лежать на столѣ. Вотъ здѣсь будетъ его мѣсто, продолжала она, ударяя по столу своею палкою: — у меня въ изголовья. А ваше мѣсто здѣсь; а мужа вашего здѣсь, Сары Покетъ здѣсь, а Джоржіаны здѣсь! Ну, теперь каждый изъ васъ будетъ знать, свое мѣсто, когда, какъ стая вороновъ, вы соберетесь пировать надъ моимъ трупомъ, а покуда убирайтесь!

Произнеся имя каждаго лица, миссъ Гавишамъ палкою указывала мѣсто на столѣ. Кончивъ свою рѣчь, она обернулась ко мнѣ съ словами:

— Води, води меня.

И мы опять заходили по комнатѣ.

— Я думаю, теперь намъ остается только послушаться и разойтись, воскликнула Камилла. — Довольно хоть на минуту повидать того, кого любишь и уважаешь. Я буду вспоминать съ удовольствіемъ объ этомъ свиданіи, просыпѣясь ночью. Какъ бы я желала, чтобъ Маѳью могъ имѣть это утѣшеніе; но онъ имъ пренебрегаетъ. Я не намѣрена хвастаться своими чувствами, но, признаться, тяжело слышать, когда тебѣ говорятъ, что хочешь пировать надъ трупомъ родственника, точно какъ-будто мы въ-самомъ-дѣлѣ вороны. Горько слышать: „убирайтесь вонъ!“ — Вотъ идея!

Мистрисъ Камилла схватилась руками за грудь, но мужъ ея вмѣшался въ дѣло, и бѣдная женщина приняла на себя видъ неестественной твердости, какъ-бы желая выказать намѣреніе — за порогомъ комнаты упасть въ обморокъ. Сдѣлавъ ручкой миссъ Гавишамъ, она удалилась. Сара Покетъ и Джорджіана нѣсколько секундъ боролись, кому выйдти послѣдней; но Сара была слишкомъ-опытна на эти штуки, чтобъ дать промахъ; она такъ ловко извернулась около Джорджіаны, что та принуждена была идти впередъ. Сара Покетъ настояла на-своемъ, и удалилась съ эффектомъ, говоря: