Большие города и духовная жизнь - [3]

Таким образом, тот момент, когда мужчина может легитимно владеть женщиной, отодвигается все дальше, а поскольку телесная конституция к этим условиям еще не приспособилась и пробуждает половое влечение почти так же рано, как прежде, то с ростом культуры неизбежно растет потребность в проститутках. Мы можем здесь оставить полностью без рассмотрения вопрос, не способна ли возросшая нравственность подавить добрачные влечения, так как нам известно, что пока этого не происходит, а мы здесь хотим учитывать только то, что фактически имеет место. Хотя общества защиты нравственности утверждают, что такое подавление не только возможно, но даже желательно в интересах здоровья, все же природа едва ли будет настолько снисходительна, чтобы оставить без наказания пренебрежение столь сильным влечением лишь на том основании, что случайно сложившиеся культурные условия не допускают легитимного его удовлетворения.

Короче говоря, потребность в лицах, которые это влечение удовлетворяют, в обществе имеется. С другой стороны, это общество все же отдает себе отчет в том, как много оно теряет из-за погубленных таким образом жизней этих лиц и что эти девушки идут на заклание просто в качестве жертв чужих влечений. Прекрасно, что «добропорядочное» общество это так воспринимает; но как странно, что оно именно в этом пункте столь чутко и обладает столь чувствительно совестью по отношению к жертвам, которых требует его сохранение! Оно ведь спокойно посылает тысячи рабочих в шахты, обрекая их на жизнь, в которой почти не бывает солнца и которая — изо дня в день, из года в год — представляет собой принесение жертв во имя общества; это только кажется, что жертвуется лишь некоторая деятельность, на самом деле — вся жизнь, потому что в данном случае точно таким же образом (хотя и с абсолютно иным содержанием), как в случае с проститутками, эта деятельность определяет уровень всей остальной жизни, и всем ее прелестям и свободам она ставит самые узкие границы. Как техническую или научную деятельность нельзя сводить к тому, каких моментальных усилий она стоит исполняющему ее работнику, а надо учитывать, что в ней имплицитно заключена вся его предшествующая профессиональная подготовка, все его прошлое, — точно так же в деятельности бесчисленных рабочих и в деятельности проституток заключены все ее последствия, все связи, весь уклад жизни, все будущее совершающих ее людей, которое так же неразрывно связано с этой деятельностью, как в случае с проституткой ее прошлое. Тот же самый ложный индивидуализм, который вычленяет индивида из сетей социальных уз, чтобы его рассматривать чисто «самого по себе», — он же изолирует и его деятельность от тех связей, которые соединяют ее со всей остальной жизнью этого человека, и не замечает того, что общество, с виду требующее себе в жертву всего лишь некие отдельные акты деятельности, на самом деле претендует на то, чтобы человек, работающий в угольной шахте, и бесчисленные другие пожертвовали ему свои жизни целиком. Люди, работающие на добыче мышьяка или на заводе, выпускающем амальгаму для зеркал, на всех тех предприятиях, где они подвергаются непосредственной опасности или медленному отравлению, — разве все они не жертвы, которые общество ради своего существования взимает с других, или, если угодно, с самого себя? И оно их требует или приносит, не особенно по этому поводу горячась. Так почему же оно не хочет пожертвовать пару тысяч девушек для того, чтобы обеспечить неженатым мужчинам возможность нормальной половой жизни и защитить целомудрие других женщин и девушек? Разве необходимость или влечение к обладанию зеркалами более настоятельны и важны, чем сексуальная потребность? Я считаю, что это прекрасно и нравственно, если человек не взирает хладнокровно на то, как столь великое множество девушек сталкивают в пропасть, во внешнюю и внутреннюю погибель, но тогда уж надо быть достаточно последовательным, чтобы возмущаться и по поводу тех, других жертв, чья участь столь часто бывает еще гораздо более жестока. Но тут мерят поразительно неравной мерой, причем не трудно отыскать и причину этого: она заключается, с одной стороны, в том, что необходимость проституции при нынешнем положении вещей не любят признавать открыто; с другой же стороны, оно точно так же не хочет видеть в жизни этих рабочих жертву, приносимую в среде общества и ради него. В силу этих двух тенденций и в силу того, что очень трудно разглядеть идентичность формы за огромной содержательной и этической различностью этих случаев, идентичность отношения общества к обеим категориям жертв оказывается не видна.

Не следует предаваться иллюзиям: покуда существует брак, будет и проституция. Только в условиях полностью свободной любви, когда противопоставление законнорожденных и незаконнорожденных детей утратить всякий смысл, отпадет и потребность в особых лицах, предназначением которых является сексуальное удовлетворение мужского пола. Чтобы в моногамный брак с обязательством (хотя бы в отношении себя) хранить верность люди не вступали легкомысленно и чтобы он не вел к пагубным для обоих супругов последствиям, его будут разрешать только через несколько лет после возникновения у человека полового влечения. Правда, в социалистическом обществе минимальный возраст вступления в брак будет снижаться за счет того, что индивид будет освобожден от необходимости лично заботиться об экономическом обеспечении жены и ребенка; но это значит, что тем большее внимание надо будет уделять зрелости иного свойства, дабы это внешнее облегчение не приводило к слишком поспешно и легкомысленно заключаемым союзам. И хотя, с одной стороны, улучшенное воспитание ускоряет достижение этой зрелости, с другой стороны, облагораживание рас во всей природе и равным образом у людей ведет к тому, что достижение индивидом полного развития задерживается, а дети, оба родителя которых еще слишком молоды, как показывает опыт, оказываются слабыми или дегенератами. Раз уж полигамные импульсы заложены в мужской природе, для моногамного брака — даже после того как все экономические трудности отпадут и даже если рассматривать брак лишь как эротически-нравственный институт, — будет нужен