Больше не одиноки - [42]

— Будьте любезны!

— Хорошо… Вы допустили несколько серьёзных ошибок в нашей беседе. Видите ли… лично я очень неудачно попала под испытания этого оружия — регенератора, а об этом знал только мой пропавший напарник, и — всё идёт к тому — те, кто руководили проектом. С вами я раньше не имела чести встречаться, однако вы, поздоровавшись со мной, назвали моё полное имя и фамилию, хотя документов я вам не давала.

— Но Уоттерсон мне сказал…

— Ваш уполномоченный сообщил вам лишь мою фамилию. — отрезала Дана, отбрасывая свой полушутливый тон. Полковник поморщился — она знала даже больше, чем он рассчитывал… недаром её так стремился убрать с дороги Синдикат.

— Что ещё?

— Во-вторых, вы непростительно пропустили Японию в разговоре, видимо, в надежде на то, что я не осведомлена. Когда же обнаружилось обратное, вы слишком открыто показали своё замешательство. Это было очень неосмотрительно, полковник.

Неужели в её ровном голосе ему почудились нотки презрения? А она умеет ловить на слове… наверняка, знает очень многое. Надо срочно отступать… Понимая, что принцип «отрицать всё» больше не сработает, он решил выдать некоторые позиции, надеясь ослабить её внимание… а там — что-нибудь придумать. Военный вытер ладонью взмокший лоб и хмуро бросил.

— O.K. Допустим, я и прикрывал транспортировки оружия, но это всё было на благо американского народа! Был приказ главнокомандующего, понимаете, приказ доставить груз и наладить производство… Это же — важнейшие сверхсекретные поставки! А мирных… задели совсем случайно. Но я действительно не понимаю, о каком агенте вы говорите…

Её глаза вдруг потемнели, и Хоффмейеру показалось, что она сейчас сорвётся… при всей своей выдержке. Господи, да тот правдоискатель, которого он провёл, наверное, лично дорог ей!.. смешно ведь — поднимать всю тему из-за какого-то там…

С её лица исчезла саркастическая улыбка, и Дана чётко, с металлом в голосе проговорила.

— Если бы вы действительно не понимали, о ком я говорю, то не позвонили бы агенту Малдеру по личному номеру в ночь с 7-го на 8-е июня, в 21 час 23 минуты. Этот звонок засечён в меню его сотового телефона, а также в Центральном компьютере этого здания, и в последнем, кстати, известно, что вели разговор именно вы. Есть свидетели. — она подчеркнула слово «свидетели». — Так вот — предположительно, после вашего звонка агент Малдер проследовал туда, где его ждал специальный блокпост, и его незаконно взяли под стражу. — женщина замолчала, в упор глядя на Хоффмейера. А тот, видимо, был в очень затруднительной ситуации… Он отчаянно хмурился, пытаясь придумать довод для контратаки и не находя его — слишком чётко было предъявлено обвинение. Дело было не в том, что он испугался — просто всё это было настолько неожиданно, что выбило всякую почву у него из-под ног… ни к чему хорошему с таким ловким оппонентом это не вело. Вполоборота повернувшись к Дане, стоящей за спинкой кресла и скрестившей руки на груди, он с досадой спросил.

— Можно покурить?

Она пожала плечами.

— Как хотите…

Полковник понял, что она будет ждать, прекрасно понимая, что это — всего лишь неуклюжий повод, чтобы отсрочить решение — итог разговора должен был подвести он… Вынув из шкатулки дорогую гаванскую сигару, он опять подошёл к тяжёлой шторе у окна и глубоко затянулся… Итог неутешителен. Удар нанесён, и нанесён очень метко… Конечно, Хоффмейер ждал осложнений — но что они возникнут… из-за кого? Девчонки почти совсем, появившейся из штаба неуважаемого ФБР, кажется, ищущей своего напарника… Хотя она прекрасно владела собой, полковник видел, что при малейшем упоминании об обманутом им агенте её глаза гневно загораются… о RX209 она говорила куда более спокойно. Чёрт возьми, и она припёрла его к стенке!.. Поначалу хоть на что-то можно было надеяться, пока она не предъявляла точных, весомых доказательств его вины можно было мирно удалить её, вызвав охрану — кто бы поверил, что уважаемый полковник из штаба ООН… и так далее. А он почему-то упустил момент… и теперь руководители Синдиката из-под земли его достанут, если истина всплывёт — как же, он не выполнил их грязную работу! Проблема… ведь теперь обнаружились и ненужные свидетели в его аппарате. Это всё утомительно… остаётся ведь только одно — заставить своих подкаблучников замолчать… и сделать то, чего не доделал Синдикат. Жутко… Толком не продумав положение, военный вынул из кармана свой трофейный пистолет и развернулся, почти не целясь.

— Поверьте мне, вам вовсе не обязательно было столько узнавать ради личных целей…

В ответ послышалось усталое.

— Может быть. Но… хотелось бы вас предупредить — я всё равно первой нажму на курок, поскольку эта «личная цель» для меня очень важна. Я не думаю, что вам нужно ещё и непосредственное обвинение в покушении на убийство федерального агента?..

Откуда-то в руках этой хрупкой и даже беззащитной на вид женщины появился тяжёлый «Smith amp;Wesson». Сомкнув обе ладони на его ребристой рукоятке и держа пистолет на уровне глаз, Дана почти приказала.

— Сядьте, Хоффмейер.

Безучастно глядя на чёрное отверстие дула, смотрящее куда-то в его грудь, на белую ткань мундира, полковник вдруг представил, как там расплывётся кровавое пятно, и послушно сел, положив большие, мозолистые ладони на крышку стола.