Больше, чем любовь - [20]

– Старый козел, – процедил Пахомов, качая головой, – вот и делай людям добро после этого. Придется наказать.

– Ты что, Борик! – отчего-то испугалась она.

– Не бойся, крови не будет. Подгадаю удобный случай и просто уничтожу его.

Глядя на его лицо, Людка подумала, что участи редактора не позавидуешь. Но вот он тряхнул головой и поинтересовался:

– И давно они разошлись?

– Неделю назад.

– Может, помирятся?

– Нет. Ты Наташку не знаешь – она ни за что измены не простит, гордости у нее на троих! Так что ты теперь…

– Предлагаешь воспользоваться случаем и упасть перед ней на колени? Уже падал. Я обещал, что больше шага к ней не сделаю первым. У меня тоже гордость есть, к тому же я привык слово держать, и выступать в роли вечно влюбленного идиота не намерен.

Людка растерялась:

– Я думала, ты ее еще любишь…

– Люблю. Это диагноз такой – любовь. Мало того, знаю, что и она меня любит. Любила, – поправился он. – Но хочу, чтобы она сама это осознала. Са-ма.

– Ну, вы даете! – возмутилась Людка. – Каждый за свою гордыню прятаться будете?

– А что, она тоже? Ты с ней говорила?

– Нет, но…

– Знаешь, что, Людочка? Помоги мне еще раз, – попросил Боря.

– Как?

– Передай, что я все еще жду, пока она повзрослеет.

– И что это значит?

– Она поймет.

– А ты действительно ее ждал? И ни с кем…

Он искренне расхохотался:

– Я – нормальный мужик, и обета не давал. Но честно – ничего серьезного уже больше пяти лет. А вообще-то, спасибо тебе, дорогая. Ты вернула мне надежду. Давай выпьем за это!

Людмила в тот же вечер позвонила Наташке и передала то, что просил Пахомов.

– Ты поняла?..

– Поняла, но я еще не повзрослела, – буркнула подруга в ответ.

– Для чего?

– Для его любви.

– Ты что, дурочка инфантильная? – не выдержала Людка. – Такой классный мужик столько лет по тебе сохнет! Он ведь устанет ждать!

– Мне сейчас не до этого…

– Будешь сидеть и смаковать свои несчастья, когда счастье перед носом?

– Я не считаю то, что мы с Соловьевым разошлись, таким уж несчастьем! Я не об этом переживаю. Мне надо по-новому жизнь устраивать. Димка с дачи вернется, как-то надо жить. В здешний садик его устроить, перестановку в этой квартире сделать, приработок какой-нибудь найти… Вот о чем я сейчас думаю! И что ты вообще за Пахомова хлопочешь? Нравится – бери его себе! – в сердцах завершила Наташка.

– Знаешь, дорогая, это нечестно. Мы с тобой сто лет дружим, и как на духу: я бы от такого не отказалась! Красавец, умница, джентльмен, прямо как герой романа. Но этот принц не для меня, он весь твой, и ты это знаешь.

– И всем вокруг станет известно, что я сразу же, как с мужем разошлась, еще до развода…

– Ты что, идиотка? Кого это касается? Сашки?.. Так он первый тебе рога надстроил! Ой, извини, сорвалось… – смешалась Людка. – В общем, даю тебе три дня на размышление – или мы больше не подруги!

Но прошло не три дня, а целая неделя…

Наташа ехала на 22-м автобусе и, задумавшись, пропустила нужную остановку. Поглядев в окно, поняла, что следующая у гостиницы «Моряк» – там Борина работа.

Это судьба, подумала она и вышла на следующей.

Секретарша в приемной поинтересовалась ее фамилией и спросила, по какому вопросу она к директору. Наташа растерялась. Люди здесь делом занимаются, а она явилась… Для чего? Но тут открылась дверь, кто-то вышел из кабинета, на мгновение она встретилась взглядом с Борей, сидевшим за столом. Уже через пять секунд он был в дверях.

– Проходи, – он пропустил Наташу в кабинет, бросив секретарше: – Лен, меня ни для кого нет.

Наташа огляделась: два стола буквой Т, несколько стульев, журнальный столик и пара кресел. Боря кивнул на одно из них, она присела. Сам он остался стоять.

– Я… – смущенно начала она. – Я пришла сказать, что больше не живу в той квартире, и не знаю, нужна ли она Саше…

– Не то. Разве это важно? Ты пришла, значит, ты хочешь, любишь? – он пристально смотрел ей в глаза. – Так хочешь?..

– Люблю.

Он присел перед ней на корточки и заглянул в лицо.

– Для нас с тобой это одно и то же. Ты ведь чувствуешь нашу связь, ощущаешь ее?..

Борис взял ее за руку, поцеловал в ладонь и выше, выше, до сгиба локтя. Она не думала, что невесомые поцелуи могут оказаться сильнее ожога… Добравшись до внутренней стороны локтя, он отпустил руку и поцеловал ее по-настоящему. Наташа задохнулась, сама впилась в него, готовая тут же отдаться. Но Борис оторвался от ее губ, извинился и быстро вышел из кабинета. Через чуть приоткрытую дверь она слышала, как он дает какие-то указания секретарше, совсем обычным голосом. Как он может, ведь минуту назад был как одержимый!

Вернувшись, Пахомов взял ее за руку и вывел из кабинета. Он молча гнал машину, как сумасшедший, вскоре они оказались в его квартире. И тут Наталья запаниковала, представив, что Боря увидит ее белье. Единственный нарядный комплект благополучно лежит в шкафу – она ведь ни к чему такому не готовилась!

– Я хотела бы…

– В душ? – догадался он. – Это здесь, я сейчас принесу полотенце.

Он не казался смущенным, но был радостно возбужден. Через несколько минут дверь в ванную открылась.

– Все, больше не могу терпеть, – сказал он, отодвигая штору.

Наташа обомлела: он стоял перед ней совсем голый и такой красивый, такой желанный, что всякий стыд тут же пропал. Она потянулась к нему и прошептала: