Больше, чем игра - [2]

6 декабря

В футболе не бывает случайностей, здесь каждый получает только то, что заслуживает. И свою травму я заслужил сполна.

Это было в прошлом году, в конце июня. Точно помню, что было воскресенье, потому что именно в воскресенье на небольшом стадиончике нашего городка собираются местные любители футбола, чтобы погонять мяч, а потом хлопнуть пивка. В тот день я решил всем им показать, на что способен без пяти минут игрок московского «Динамо».

Я выбрал своей «жертвой» толстого, лысеющего сорокалетнего Виталика, пришедшего в новых, пижонских розовых бутсах. Когда-то Виталик играл здорово, даже становился чемпионом Московской области, но беда не в том, что мужчины стареют, а в том, что не хотят этого признавать. И в свои сорок Виталик считал, что может играть ничуть не хуже двадцатилетних парней, он постоянно учил всех играть, и это здорово раздражало.

Я решил указать этому пижону на его место. Во время игры я пробросил мяч Виталику между ног, пробежал чуть дальше, остановился и подмигнул Виталику. Тот принял вызов и бросился меня догонять, но мяч снова пролетел у него между ног, а я пробежал мимо с криком: «Ой-ой-ой!» Над Виталиком начали смеяться, а тот из последних сил догнал меня и сыграл в подкате. Я вскрикнул от боли, упал на газон и почувствовал, как кровь хлынула к голеностопу, и тот начал разбухать. А ещё я почувствовал резкий, горький запах травы, запах, за который обожал футбол.

7 декабря

Мой точный диагноз звучал так: «Перелом лодыжки и растяжение дельтовидных связок голеностопного сустава с частичным разрывом». Если ничего не смыслишь в медицине, то когда слышишь такое, кажется, что жизнь закончилась. На самом деле — это не такая уж и страшная травма. Месяц в гипсе, потом физиотерапия и лечебная физкультура. Через два месяца уже можно тренироваться. Но мои проблемы были куда серьёзнее.

Лёжа у себя дома с загипсованной ногой, я впервые в жизни осознал своё одиночество. Впервые задал себе вопрос, губительный для футболиста: «А, может, я потерял что-то важное, проводя столько времени на тренировках?» Ведь я всю жизнь ограничивал себя в еде, напитках, развлечениях, общении — во всём. Я часто бывал в Москве, но не видел там ничего, кроме вокзала, метро и футбольного поля. У меня не было настоящих друзей, с которыми я мог бы поговорить о чём-то кроме футбола, я совершенно не разбирался в кино, музыке, никогда не был в театре и в первый раз задумался об этом, только получив травму, после которой моя ограниченность стала просто невыносимой. Целый месяц в моём распоряжении были только те предметы, до которых я мог дотянуться, я не видел ничего, кроме своей комнаты, телевизора и кусочка неба в окне.

Я сломался, как только жизнь по-настоящему коснулась меня, первое же препятствие выбило меня из колеи. Я испытал боль, и с тех пор мной владел лишь страх перед новой болью. Я больше не хотел рисковать, не хотел быть профессиональным футболистом, потому что его карьера может завершиться лишь одним неудачным приёмом — от травм никто не застрахован.

Я понял, что в жизни всё решают реальные факты, как в футболе всё решают забитые голы. Не важно, кто создал больше голевых моментов, кто быстрее бегал, чаще бил по воротам, важно, кто забил больше голов. И реальные факты были такими: мне было семнадцать лет, я окончил школу, контракт с «Динамо», по которому мне обещали зарплату в пять тысяч долларов, и это без премиальных, оплату съёмной квартиры в Москве и помощь в поступлении в институт физкультуры без экзаменов, чтобы у меня была отсрочка от армии, сорвался. Я понятия не имел, что делать дальше. Мама по блату пристроила меня в Плехановскую академию.

Что же я узнал за год обучения на инженерно-экономическом факультете Российской экономической академии имени Г.В.Плеханова? Многое. Например, что учёба по-настоящему начинается ближе к сессии. Что в кофейных автоматах не такой уж и плохой кофе. Что в моём мобильнике, оказывается, есть множество захватывающих игр. Что в столовой пекут обалденные блинчики, а вот зразы с грибами лучше не покупать. Что пиво прекрасно утоляет жажду. Что девушки любят секс ничуть не меньше парней. Ещё я узнал, что во мне умер художник, потому что в единственной тетради, которую я брал с собой в институт, вместо конспектов лекций появлялись только какие-то странные рисуночки. Что чтение — не такое уж и скучное занятие. Что можно получить зачёт, абсолютно ничего не зная по предмету, а просто посещая каждое занятие. Что не так уж я и глуп и троечку за экзамен всегда смогу получить. А ещё, глядя на своих одногруппников, которые выслуживались перед преподавателями, с первого курса думая о красном дипломе, я понял, что жизнь то же соревнование, та же гонка, что и спорт, вот только цели этой гонки были мне непонятны.

9 декабря

После года учёбы мне стало ясно одно — я не наигрался в футбол. И вообще, футболистов бывших не бывает. Человек, пристрастившийся к футболу, уже не может остановиться, ему хочется играть снова и снова — это сродни наркотической зависимости, и сколько бы не обещал себе бросить, остановиться уже не возможно, это сильнее тебя. Футбол становится частью жизни, физиологической потребностью, одним из слагаемых нормального существования, а это уже гораздо больше, чем просто игра. Счастливы те, кто находит, чем заменить футбол, когда уже просто нет сил в него играть.