4 декабря
Сегодня я в первый раз подумал, что Евгенич может и не перезвонить. Но сейчас мне стыдно за эту мысль. Евгенич — настоящий мужик, он не мог просто так дать человеку надежду и исчезнуть! В конце концов я ни о чём его не просил. Он сам меня нашёл. Это было всего четыре дня назад. Вернувшись из института, я, как обычно, лежал на диване и разглядывал потолок, всерьёз думая, смогу ли до него доплюнуть.
В коридоре противно запищал телефон. Мне было лень вставать, к тому же я знал, что мама, хоть и была занята на кухне, не выдержит и скоро снимет трубку.
— Артём, в следующий раз я скажу, что тебя нет дома! Ты совсем уже обленился! Подойди к телефону, это тебя!
Пришлось встать и, шаркая тапочками, выйти в коридор.
— Привет! — звонили по межгороду и слышно было плохо, но голос Владимира Евгеньевича Золотова, тренера, который вытащил меня из посредственной провинциальной команды, поверил в меня, позвал в Москву и выбил мне контракт с московским «Динамо», сорвавшийся по моей глупости, я узнаю всегда.
— Владимир Евгеньевич… — от неожиданности у меня перехватило дыхание.
Подробности разговора я не помню, всё происходило словно во сне. Евгенич спросил, чем я занимаюсь, поинтересовался моим здоровьем, а потом предложил вернуться в футбол. Он пообещал перезвонить, когда найдет для меня команду.
Родителям я пока ничего не сказал. Не хотел их расстраивать. Они свято верят, что я, наконец, отказался от навязчивой идеи стать футболистом и теперь всерьёз возьмусь за учёбу. Терпеть не могу, когда отец, на минуточку отвлекаясь от телевизора или от чтения газеты, снимает очки и, пристально глядя на меня, говорит: «Артём, тебе уже восемнадцать лет. Пора уже подумать о своём будущем. В твои годы я больше времени уделял учёбе». Ладно ещё, если бы он действительно так считал, а не мама просила его со мной поговорить. Нет, вообще-то он хороший мужик. Что ни говори, а мы с матерью никогда ни в чём не нуждались, но иногда у меня складывается впечатление, что отцу по фигу, чем я занимаюсь, лишь бы это не мешало ему смотреть телевизор и отдыхать после дежурства. А мама… Мама есть мама. Она считает, что в её власти уберечь меня от любого неверного шага, и до сих пор корит себя в том, что не удержала меня дома в то чёртово воскресенье, когда я сломал лодыжку, решив размяться и поиграть у себя в городке с местными мужиками. На следующий день я должен был ехать на медосмотр в московское «Динамо».
5 декабря
Наверное, в жизни каждого игрока есть поступки, за которые не просто стыдно, а которые не хочется даже вспоминать, хочется просто вычеркнуть их из жизни, как будто ты никогда ничего подобного не совершал. Ты не хочешь иметь ничего общего с тем, кто позволил себе подобную гадость, но если на поле в тебе проснулась агрессия, значит, она всегда была в тебе, потому что на поле человек всего лишь остаётся самим собой. Ты и только ты несешь ответственность за свои поступки и за их результат.
Однажды я умышленно нанёс травму вратарю соперника. Вернее, я вполне мог избежать столкновения с ним, но не захотел этого сделать. Мы играли с лидером нашего дивизиона командой «Ультра» и переигрывали их во всём: больше владели мячом, больше били по воротам, быстрее двигались по полю, но никак не могли забить. Их вратарь просто творил чудеса. Минут за пятнадцать до конца матча меня практически вывели один на один с ним, но пас был слишком сильным, и я видел, что не догоняю мяч, но пошёл до конца. Вратарь уже в падении поймал мяч, когда я коленом врезался ему в голову, не захотев вовремя остановиться. Парня унесли с поля на носилках, и я понятия не имею, что с ним дальше случилось. Евгенич сразу же меня заменил, чтобы никто из соперников не смог мне отомстить и нанести травму. То, что я сделал, обычно не прощается.
Ни до этого матча, ни после я не слышал, чтобы Евгенич на кого-нибудь так орал, как орал на меня в тот день. Мне казалось, что оконные стёкла в нашей раздевалке вот-вот лопнут. Особенно, когда он доказывал, что нельзя добиваться победы любой ценой. А мне было всё равно, ведь мы всё-таки забили запасному вратарю «Ультры» гол и после этого матча поднялись на третье место. «Победителей не судят», — думал я.
Только теперь я понял, что настоящего игрока вряд ли обрадует такая победа, потому что настоящий игрок всегда стремится не просто выиграть, а обыграть соперника. Обыграть честно, безоговорочно, чтобы у противника не было даже мысли свалить вину за поражение на плохое поле, невезение или ошибки судьи. Это удаётся далеко не в каждом матче, но если твоей команде это удалось, то ты испытываешь от игры истинное удовольствие, ты наслаждаешься каждым движением, потому что оно осмыслено. Ты неотделим от своей команды и в такие моменты чувствуешь себя частичкой здорового организма, в котором нет ничего лишнего, который с каждым днём растёт и жаждет стать ещё сильнее. В обычной жизни я никогда не испытывал ничего подобного.
В обычной жизни слишком много рутины, слишком много шелухи, а на футбольном поле каждое твоё слово имеет значение. Нужно выразить свою мысль предельно кратко и точно. Дай! Слева! Справа! Оставь! Проще! Шире! Каждое слово искренне. Ничего лишнего. Никто не станет кричать: «Артём, сзади тебя бежит защитник и, судя по всему, он стремится отнять у тебя мяч. Будь, пожалуйста, осторожнее!» Тебе просто крикнут: «Горишь!» — и ты понимаешь, что у тебя нет времени на раздумья. Эта ограниченность во времени и рождает красоту игры, когда тебе постоянно нужно искать решения актуальные только здесь и сейчас, их некогда проверять, через несколько секунд уже потребуются другие действия. Для меня это и есть творчество, только это и помогало мне чувствовать, что жизнь достойна того, чтобы жить.
![Воровская яма [Cборник]](/storage/book-covers/08/086ec5131cfee1e9284b895205abfa019c8ddf36.jpg)
