Больше, чем игра - [26]
А Воронин прицеливающимся взглядом терминатора медленно обвел все помещение, ни на одном предмете не задерживаясь подолгу, и спросил у сторожа суровым тоном:
— Ну, и где же эти ваши мушкетеры?
— Дык эта, — растерянно сказал сторож, огляделся вокруг, и указал на Егора корявым пальцем. — Один, значит, вона стоит. А другой, верно, в окно сбежал…
— В окно? — полным недоверия голосом переспросил Воронин и вдруг загремел: — А известно ли вам, любезный гражданин, что бывает за ложный вызов наряда милиции?!
Сторож растерялся еще больше. Он не понимал, почему милиционер не верит чистой правде и не желает арестовывать художника, а вместо этого грозит карами ему, сторожу?
— Какой же ложный? Я сам видал, своими, значит, глазами. Энтот вот, — сторож снова указал на Егора, — и еще один другой рубилися так, что звон звенел…
— Чем рубились-то? — холодно поинтересовался Воронин.
— Так, эта… Саблями, наверное…
— Саблями? — Недоверие в голосе Воронина просто плескалось через край. — И где же эти сабли?
— Почем я знаю? — Сторож совсем съежился. — Тот, другой, поди их унес.
Егор недоумевал не меньше сторожа. Он никак не мог взять в толк, какая муха укусила Воронина, что он так взъелся на жалкого старикашку. И он решил заступиться за несчастного.
— Кончай на деда наседать. Он тебе…
Воронин резко развернулся к Егору и, состроив ужасную гримасу, без голоса пошевелил губами. Егор по губам читать не умел, но, тем не менее, вполне уловил смысл: Молчи, дурак! — и прикусил язык. Видимо, у Воронина имелись веские причины для того, чтобы вести себя подобным образом.
Ладно, — подумал Егор, отступая, — позже выясню, в чем тут дело.
Воронин пошевелил носом, словно принюхивался к чему-то и вкрадчиво осведомился у поникшего сторожа:
— А ты, дед, того… не злоупотребляешь? Вот мушкетеры с саблями тебе и видятся. А может, еще и черти с рогами. Не съездить ли нам с тобой на экспертизу?
— Нет! — наотрез отказался сторож. — Мне свой пост нипочем нельзя оставить.
— Что же ты сейчас не на посту?
— Дак эта… Вы же сами меня сюда привели.
— Кто кого привел? — снова загремел злой милиционер Воронин. — Я, что ли, в милицию звонил? А ну, поехали на освидетельствование.
— Нет-нет, — замотал головой сторож. — Я на посту должен быть.
И бочком-бочком ушмыгнул за дверь. Воронин ему и не препятствовал, только грозно посверкивал глазами из-под козырька.
— Я теперь знаю, почему детей милиционерами пугают, — сказал Егор.
— Р-разговор-рчики, — рокотнул Воронин, усмехаясь. — Здесь вам не тут.
Он заложил руки за спину прошелся вдоль стены, топоча каблуками, сбил фуражку на затылок и произнес своим нормальным голосом:
— Рассказывай, что произошло, мулюванец.
Егор криво улыбнулся.
— А на экспертизу не отправишь?
— Посмотрим, — сказал Воронин без улыбки. — Рассказывай.
И Егор рассказал. Он начал со вчерашнего визита в магазин Проспект, вызвавшего неадекватную реакцию тамошних продавцов, продолжил похоронами Дениса Брагина, на которых показывался длинноволосый, а закончил только что случившимся нападением доморощенного самурая.
— И ты этой штукой от него отбился? — недоверчиво спросил Воронин, вертя в руках испещренную зарубками стальную трубу. Он встал в правостороннюю позицию en garde и произвел небрежный выпад, ткнув трубой в воздух.
— Ага-а, — ответил Егор удивленно. Воронин никогда не говорил ему, что сам вполне сносно владеет приемами классического фехтования.
— Талант, — восхитился Воронин, опустив трубу. — Цукахара, так-растак, Бокудэн.
— Теперь вы можете его арестовать, — сказал Егор.
— Кого? — не понял Воронин.
— Да самурая этого задрипанного, — сказал Егор. — Продавца из магазина Проспект.
— Да, и что дальше, — скептически поинтересовался Воронин.
— Как — что дальше? — Егор пожал плечами, недоумевая, с чего это вдруг Воронин прикидывается таким непонятливым. — Ты же у нас блюститель закона, сам все должен знать. Следствие там, суд…
— Да-да-да. — Воронин картинно хлопнул себя по лбу ладонью, а затем спросил: — Позвольте узнать, какие основания для возбуждения дела? Эта труба?
— Ну как же? — Егор растерялся, как ранее растерялся сторож. — Он напал на меня с мечем. Тому и свидетель есть.
— Меча его никто не найдет, — сказал Воронин жестко. — А свидетель твой… Сам видел, что я с ним сделал пять минут назад, а любой мало-иальски способный адвокат вообще съест его живьем.
— Так что же, выходит, не будет ни ареста, ни суда?
— Нет, не будет.
Егор возмутился.
— Этот самурай недоделанный пытался меня убить — ни с того ни с сего, без всякой причины. Возможно также, сто именно он убил Дениса и вашего следователя. И ты говоришь мне, что ничего нельзя сделать?
— Почему же, — сказал Воронин. — Кое-что сделать можно.
— Что именно? — сердито спросил Егор.
Воронин ему не ответил, а задал вопрос сам:
— Ты собираешься сегодня домой идти?
— Ты не ответил на мой вопрос, — напомнил Егор.
— Ну и что, — сказал Воронин. — Отвечу, когда сочту возможным ответить.
И все. Егор знал, что допытываться бесполезно — Воронина ни мытьем, ни катаньем не возьмешь. Оставалось только надеяться, что ответить на такой важный вопрос он сочтет нужным в самое юлижайшее время.
