Больше чем это - [57]

.

— Эй, Микки! — кричит Логан из кузова пикапа Дилана. — У меня есть для тебя кое-что сладенькое.

В кузове пикапа есть док-станция для айпода, и он большую часть ночи будет ставить нам различные песни, наш собственный диджей.

И конечно же, из динамиков раздаётся «Эй, Микки!» Хайди визжит, спрыгивает с колен Дилана и тащит нас с Люси танцевать, возглавляя нашу маленькую группу.

Мы пляшем, как идиотки, потому что, если честно, ещё пара банок пива — и мы упьёмся в хлам, но ничего страшного. Почти все наши движения больше походят на танец обезьян[13], который придумали году в… пятьдесят шестом прошлого века. Весёлые были времена.

Когда песня уже подходит к концу, Хайди останавливается и толкает меня локтем, кивая в направлении танцпола.

Я поднимаю глаза и вижу, что, опустив голову и засунув руки в карманы, ко мне направляется Джеймс. Когда он подходит, песня уже закончилась, и Джейк приподнимается на своём стуле.

— Привет, Микки, — застенчиво произносит Джеймс, опустив глаза. И глядя на него вот такого, я понимаю, почему он привлёк моё внимание при нашей первой встрече. Когда мы познакомились, он был тем скромным новеньким пареньком с техасским акцентом и южной открытостью.

— Привет, Джеймс. Как дела? — На моём лице появляется едва заметная улыбка.

Чувствую облегчение. Я смирилась со всем этим. Да, он причинил мне боль, и не может повернуть время вспять, но это к лучшему, потому что я пережила и двигаюсь дальше. И это правда. И нет никакого смысла ненавидеть его, ведь это намного сложнее, чем любить что-то ещё, кого-то другого.

Он издаёт смешок.

— Бывало и получше.

Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу столько тоски и сожаления, что на мгновение моё сердце разрывается из-за него, но только на одно мгновение.

— Слушай… — начинает он, оглядываясь на моих друзей, которые следят за каждым его движением. — Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? — Уголком глаза я замечаю, что Джейк изменил позу. — Я просто подумал, что, может, нам стоит поговорить, попрощаться или что-то типа того. Просто… подвести черту? Наверно. — Он снова смотрит себе под ноги.

Я поворачиваюсь к Джейку, взглядом спрашивая разрешение. На самом деле я не обязана это делать, но всё-таки хочу этого из уважения к нему, к нам, или к тому, кем мы могли бы стать.

Несколько секунд он смотрит на меня, а затем едва заметно кивает.

— Хорошо, — произношу я спокойно.

Джеймс поднимает глаза на меня, а потом на Джейка.

— Спасибо, мужик. Я верну её через минуту. Всего лишь один танец, — говорит он и ведёт меня прямо к танцполу. Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на Джейка, и вижу, как он сверлит нас взглядом, челюсти сжаты, глаза прищурены.

Я жду Джеймса, который направляется к диджею и говорит что-то ему на ухо. Когда он возвращается, то встаёт передо мной и кладёт руки мне на бёдра. Я снова оборачиваюсь к Джейку, но он больше за нами не наблюдает.

Я кладу руки Джеймсу на плечи, давая понять, что не хочу слишком близкого контакта.

Диджей ставит новую песню.

— Бруно Марс? — спрашиваю его.

— Эта песня была чем-то вроде моего гимна последние несколько месяцев, — слегка вздыхая, отвечает он.

Она называется «Когда я был твоим мужчиной».

Да, в этом определённо есть смысл.

— Как там Меган? — спрашиваю я.

Джеймс раздражённо фыркает.

— Без понятия. Тебе лучше спросить об этом её нового парня, но для этого придётся поехать в Лос-Анджелес.

Я смотрю на него, вытаращив глаза и ожидая объяснений.

— Ага, она встречалась со своей будущей соседкой по комнате в Университете Северной Каролины, и та привела с собой брата. Полагаю, они быстро спелись, раз спустя пару дней Меган собрала все свои вещи и последовала за ним. — Он горько усмехается. — А я узнал обо всём только через два дня после её отъезда.

— Отстойно, правда? — говорю я, но в моём голосе нет злорадства, скорее понимание.

— Да нет, вообще-то, — удивляет он меня. — Я никогда не был влюблён в Меган.

И мы молчим, пока играет песня. Его гимн.

— Как бы то ни было, Микки, мне очень жаль. Ты была лучшим, что когда-либо со мной случалось. Ты стала моей жизнью.

Я хочу что-то сказать, но он останавливает меня.

— Нет, я знаю, что никогда не показывал этого и всегда буду себя за это ненавидеть. Но ты должна знать, что я чертовски сильно тебя любил. И всё ещё люблю. Когда бы я ни думал о своём будущем, в нём всегда была ты. — Джеймс делает паузу и несколько раз глубоко вздыхает.

У меня текут слёзы. Потому что я знаю. Я понимаю, о чём он говорит, потому что тоже когда-то так чувствовала.

— Когда я думал о своей жизни… — продолжает он. — То именно ты шла ко мне по проходу в церкви и растила наших детей. Я всегда улыбался при мысли о том, что именно ты будешь ждать меня каждый вечер, когда я буду возвращаться с работы. Ты, погружённая с головой в учёбу и пишущая свои книги. Пара детишек, милый домик. В моих мечтах всё было идеально. Ты была идеальной. Ты совершенна, а я всё просрал, потому что я такой, чёрт возьми, мудак, и не могу ничего исправить.

Он начинает всхлипывать и опускает голову на моё плечо.

— Я не могу ничего исправить, не могу вернуть тебя, и всё это… вся моя жизнь ни черта не стоит без тебя. И я всё просрал… — Джеймс обрывает себя на полуслове.