Большая земля - [75]

– Ну, коль так, то мимо уж точно не пройдем, – согласился старшина, найдя взглядом вскарабкавшегося на самый верх разбитого здания снайпера. – Коля, чего видно?

– Берлина однозначно не наблюдаю, высоты маловато! – прокричал Ивченко, не отвлекаясь от прицела. – А вот танк товарища майора вижу. Гусеницу сбили, но пока не горит, башней вертит и стреляет. И воздушных десантников тоже видно, прижали их фрицы, помочь нужно. Сейчас еще назад гляну.

Перебравшись на противоположную сторону, ефрейтор укрылся за обломком рухнувшей кровли, продолжив доклад:

– Танк и артсамоход целы, идут сюда с десантом на броне. Следом радиоброневик и оба транспортера, прикрывают товарища капитана с пленным и радиостанцию. Грузовиков нет, бросили, по этим развалам на колесах особо не покатаешься. Где остальные бойцы, не знаю, видать, разделились и обходят с флангов. Все, спускаюсь, а то тут какая-то сволочь глазастая… с-сука!

По искореженному кровельному листу ударила пулеметная очередь, и ефрейтор торопливо ссыпался вниз, заботливо прикрыв прицел от пыли рукавом маскировочной куртки. Переведя дыхание, поправил сползшую на лицо каску и докончил, длинно сплюнув под ноги:

– Злые они какие-то, фрицы эти, убить меня почему-то хотели. Ушел я от них.

– Десантников далеко отсюда зажали?

– Метров сорок, – со свойственной людям его профессии точностью ответил снайпер. – Я покажу, как удобнее подобраться. Топать лучше вон через тот пролом, а то наш танк уж совсем разгорелся, если снаряды ахнут, мало не покажется.

Едва ли не против воли снова вспомнив тот, другой, взорвавшийся танк, Степан кивнул:

– Согласен. Да, еще вопрос: кто нас подбил, заметил?

Ивченко на несколько секунд задумался, смешно нахмурившись и зачем-то прикрыв левый глаз – видимо, представлял, как смотрит в оптический прицел.

– Да, заметил – метрах в двадцати какой-то переулочек узенький, оттуда пламегаситель торчал, один в один, как на нашем танке, но низко совсем, примерно в метре над землей. Так что однозначно не танк, а пушка замаскированная. Видать, по машине товарища майора не успели навестись, вот он вперед и вырвался, а нам в бочину подарочек и засадили.

– Если один в один, значит, минимум семьдесят пять мэмэ. «Пак-40» эта хрень зовется, опасная штука, особенно на таком расстоянии. А следом за нами еще две «коробочки» идут, подставят борт – спалят, как и нас. И десант побьют, осколочные у них наверняка имеются. Бойцы, в таком случае план меняется. Слушай новый приказ: Левчук, Баланел, Ивченко, Аникеев – помочь десантникам и выяснить, что с экипажем головной машины. Пойдете через тот пролом, что Коля углядел. Попусту не рисковать, на рожон не лезть, это тоже приказ. Остальные со мной, разберемся с пушкой и догоним. Все готовы? Двинули!

– Тарщ старший лейтенант, – привлек внимание Ковалев. – Разрешите обратиться?

– Ну, чего еще?

– Так у меня ж это, никакого оружия не имеется. Карабин трофейный в танке сгорел, вы сами приказали бросить, когда мы наружу вылазили. И сумка с гранатами там осталась. А как мне воевать, без оружия-то?

– Старшина, – Степан кивнул на висящую на поясе Левчука кобуру с подаренным «люгером». – Поделись. Да не хмурься, после боя обратно получишь. Или новый затрофеишь. И пару гранат дай.

– Слушаюсь. – Тяжело вздохнув, Семен Ильич протянул Ковалеву пистолет и запасной магазин. Поколебавшись, вытащил из подсумка две «лимонки». – Держи, боец. Попробуй только потерять! Это я, понятно, не про гранаты, их разрешаю не возвращать.

– Никак не потеряю, тарщ сержант! – посветлел лицом тот, принимая оружие и распихивая по карманам «эфки». – Верну после боя, как товарищ командир и велел!

– Больше вопросов не имеется? – Алексеев быстро оглядел бойцов. Припомнив давний разговор, состоявшийся перед тем, как разведгруппа ушла в направлении Широкой Балки, улыбнулся:

– Вперед, товарищи красные мушкетеры! Один за всех, остальные прикрывают. Шучу. Егор, держись рядом, Леха, присмотришь. Разделяемся – и погнали, засиделись на одном месте…

– Дмитрук, Тапер, слева, Карасев и я – справа, – скомандовал младший лейтенант Науменков, поудобнее перехватывая пистолет-пулемет. – Держим фланги, фрицы близко, счас полезут. Забросают гранатами – и амба, укрыться тут почти негде!

Десантники разделились попарно, укрываясь за остатками стен и изготавливаясь к стрельбе. Когда танку сбили гусеницу и по замершей на месте машине долбанул, в первый момент не слишком прицельно, вражеский пулемет, им удалось забежать в одно из разрушенных зданий – одноэтажное, с рухнувшей крышей, но зато частично уцелевшей несущей коробкой. Несмотря на разбитую ходовую, трофейная «четверка» продолжала сражаться – снаружи то и дело раздавались хлесткие выстрелы башенного орудия.

– Танкистам бы помочь, тарщ командир, – предложил Федор, меняя опустевший магазин. Боеприпасов оставалось совсем мало – выходя в рейд, разведчики не предполагали, что придется вести оборонительные бои, а разжиться патронами к «ППШ» было негде. – Куда им на одной-то гусенице? Сожгут ведь! И из машины не выберешься, вон как фрицы плотно лупят.

– Наши подойдут – помогут, – без особой уверенности в голосе буркнул Науменков. – Раз стреляют, значит, живы пока. Следом за нами танк товарища старшего лейтенанта шел, глядишь, успеют. Нам сейчас самим бы продержаться, поскольку обложили со всех сторон. А боекомплекта у нас сам знаешь, минут на пять боя.