Большая война в Европе: от августа 1914-го до начала Холодной войны - [101]

В штаб-квартире американской разведки признавали, что группа Бандеры «в первую очередь террористическая организация».[382]

После доклада Аради (одобренного в Вашингтоне), он и Хольтсман в середине 1946 года приступили к формальному сотрудничеству с бандеровцами в Западной Германии. Проект «Белладонна» означал сбор Аради через Гриньоха разведывательной информации об СССР. В рамках операции LYNX Хольтсман с помощью бандеровцев пытался обнаружить советских агентов в Западной Германии. В январе 1947 года LYNX дополнили операцией с характерным названием TRIDENT («Трезубец»).

Если в рамках «LYNX» американцы поддерживали контакты с УГВР, то «Трезубец» обозначал работу с ОУН(Б). К тому времени ненавидевший любых конкурентов Бандера рассорился с УГВР в пух и прах, поэтому американцам приходилось «разводить» бандеровцев и УГВР по разным операциям.

Американская контрразведка надежно опекала лидера УГВР Стецько (кличка «Нестор»), которому за каждым углом мерещились агенты советского МГБ. Чтобы не злить Москву американцы даже порекомендовали «Нестору» снизить накал антисоветской пропаганды в Западной Германии.[383]

В рамках операции «Трезубец» главным партнером Хольтсмана и Аради (позывной «Сарацин») был глава бандеровской службы безопасности (СБ) Мирон Матвиейко (один из псевдонимов «Рамзее»). Уже в 1941 году по заданию руководства ОУН (б) Матвиейко сотрудничал с Абвером (отдел контрразведки Абвер-3) в борьбе против советского подполья на оккупированной немцами Украине. Матвиейко был одним из самых близких Бандере людей. Его жена Евгения Кошулинская (техническая сотрудница руководства СБ в Мюнхене) была крестной матерью сына Бандеры Андрея.

Главной задачей Матвиейко была борьба против конкурентов Бандеры среди украинской эмиграции, прежде всего, «мельниковцев» (сторонников смещенного Бандерой с поста главы ОУН в 1940 году Андрея Мельника). Шеф бандеровской «безпеки» все время убеждал своих американских хозяев, что вся небандеровская украинская эмиграция «наводнена большевистскими агентами».

В рамках операции «Трезубец» Матвиейко получил кличку «Дедал»[384] Он согласился в обмен на гарантии безопасности для бандеровцев в американской хоне оккупации Германии поставлять агенту американской разведки А-43 информацию об «антисоветских операциях» ОУН (б). «Дедал» стремился любыми путями завоевать доверие (и деньги), поэтому «сливал» американцам такую «дезу», что даже у них она стала вызывать подозрение. Например, он сообщил данные («интересные, но не поддававшиеся оценке» – мнение агента А-43) об активности русской разведслужбы в районе Мюнхена. Вокруг баварской столицы по данным «Дедала» русские устроили сеть бункеров (!). Трудно отделаться от впечатления, что Матвиейко просто глумился над своими американскими хозяевами, перенося на русских собственные методы «работы» бандеровцев на Западной Украине.

Между тем попытки американцев несколько снизить накал антисоветской пропаганды УГВР и АБН (чтобы не привлекать к этим организациям излишнего внимания общественности) провалились. Американская разведка жаловалась на то, что и бандеровцы и УГВР имеют тенденцию «делать прежде всего собственные дела в ущерб нашим». 18 ноября 1946 года было принято решение прекратить прямые контакты с УГВР, АБН и связанными с ними организациями.

Но это не означало прекращения «сотрудничества» с бандеровцами. Для поддержания контактов с американской разведкой было решено создать специальную группу СБ. Эта группа ((Zabordona Seciya Vyzvolnoi Borotyi, она же группа «Белладонна»)[385]должна была работать только с американцами, получать от них деньги и не поддерживать никаких контактов с любыми другими украинскими организациями. Американской разведке просто надоела постоянная грызня украинских националистов между собой, и они решили с нуля создать «свою только свою» украинскую структуру.

«Нестор» получил эксклюзивные права на поддержание контактов «Белладонны» с АБН, УГВР, «ОУН-Бандера»,[386] УПА и СБ. При «Несторе» был штат из 6 помощников, которых американцы считали более или менее «чистыми» с точки зрения возможных обвинений в коллаборационизме с нацистами. Причем разведку США беспокоил не сам факт коллаборационизма своих новых друзей, а возможное разоблачение этого факта «русскими» и, как следствие, удар по престижу США. «Нестору» американцы положили зарплату в 700 рейхсмарок, его «заместителям» – от 300 до 400 рейхсмарок в месяц.[387] Кроме того, украинцам предоставили питание и сигареты, а также офис, пишущие машинки, бумагу и т. д.

На встречах с украинцами 14 и 17 декабря 1946 года им дали задание подобрать надежного резидента для разведки США на Украине (предпочтительно внешне аполитичного учителя или священника в крупном городе), а также курьера для связи резидента с Мюнхеном.

30 декабря 1946 года главный связной американской разведки с «Нестором» «Сарпедон» получил первое развернутое задание:

– проинструктировать курьера УГВР, который должен был отправиться на Украину в самом начале 1947 года, найти там 1–3 резидентов для разведки США. Резиденты через контакты УГВР и УПА должны были собирать данные о советских спецслужбах, подразделениях МВД и «официальных лицах любого толка», которых можно было бы склонить к сотрудничеству по идеологическим или «монетарным» мотивам;