Большая война России - [47]

.

Историки 1920–1930-х годов объясняли погромы белых тем, что они были «реставраторами» и монархистами^{359}. Даже если бы это было так (не вдаваясь в детали, заметим, что это по меньшей мере неточно), консерватизм или даже монархизм тех или иных политических или военных лидеров совсем не обязательно должен привести к еврейским погромам. Петлюровцы были республиканцами и социалистами, однако некоторая их часть убивала и грабила евреев с не меньшим энтузиазмом, чем белые. Причины погромов 1918–1920 годов можно понять, только если рассматривать события в исторической перспективе — и долго-, и краткосрочной. Еще Иосиф Шехтман высказал бесспорную мысль, что «еврейские погромы периода Добровольческой армии носили чисто военный характер». «Устраивали их исключительно регулярные части Добровольческой армии»^{360}. На наш взгляд, чисто военный характер носили почти все погромы эпохи Гражданской войны, осуществленные регулярными или квазирегулярными войсками Директории, Красной армии, григорьевцами, отрядами Булак-Балаховича или различными вооруженными бандами. Собственно, к антиеврейскому насилию эпохи Гражданской войны не совсем подходит термин «погром». Обычно под погромами все-таки понимаются более или менее стихийно вспыхнувшие насилия против евреев, осуществляемые какими-то группами гражданского населения. Войска в дореволюционной России появлялись на сцене, как правило, для усмирения погромщиков. В период Гражданской войны гражданское население, в основном крестьяне, присоединялось к грабежам, начатым войсками[40].

Значительная — по-видимому, большая — часть воевавших друг с другом в Гражданской войне мужчин служила в армии императорской России и принимала участие в мировой войне. Белое движение было преимущественно движением военных. Подавляющее большинство офицеров, служивших в вооруженных формированиях белых, принимали участие в Первой мировой войне. Сходная картина наблюдалась в Красной армии. В число красных командиров входило от 70 до 75 тысяч бывших офицеров, получивших воинские звания в царской армии или в период Временного правительства. Бывшие офицеры и генералы составляли большинство высшего командного состава Красной армии^{361}. Более того — наиболее «отличившиеся» в истреблении евреев атаманы эпохи Гражданской войны все в прошлом были младшими офицерами русской армии: Николай Григорьев, Зеленый (настоящее имя — Даниил Ильич Терпило), Иван Семесенко, Илья Струк, Иван Галака (настоящее имя — Иван Алексеевич Васильченко). Всего же в период Первой мировой войны в армию было призвано около 15 миллионов человек. Поэтому для уяснения причин еврейских погромов периода Гражданской войны важное значение имеет, во-первых, отношение в русской армии к евреям вообще и, во-вторых, опыт ее взаимоотношения с евреями в период Первой мировой войны.

Автор исследования о евреях в русской армии Йоханан Петровский-Штерн пишет, что «у русской армии сложилась репутация безусловно антисемитского, если не самого антисемитского, учреждения дореволюционной России». Однако, по его словам, «это расхожее мнение, принятое как само собой разумеющееся русскими и еврейскими историками, требует решительной переоценки»^{362}. На наш взгляд, материал, приведенный в книге самого Петровского-Штерна, решительно противоречит «ревизионистскому» заключению исследователя. Евреи постоянно находились в армии под подозрением. Их подозревали в отсутствии патриотизма, потворстве своим единоверцам, нерадивом несении службы. Евреи и католики (фактически — поляки) не допускались на должности писарей, телеграфистов, мастеровых, чертежников, кондукторов, машинистов, мельников, оружейников, служащих инженерных войск, приемщиков вещевых складов, аптечных и ветеринарных фельдшеров, врачей и фельдшеров в западных военных округах, а также рядовых крепостных гарнизонов^{363}. Нетрудно заметить, что в евреях видели потенциальных изменников, саботажников и мошенников. Им запрещалось занимать должности, связанные с доступом к материальным ценностям, военной технике и секретной информации.

С началом Первой мировой войны все еврейское население было взято Главным командованием под подозрение. Евреи априори были сочтены нелояльными, склонными к измене и шпионажу в пользу противника. Шпиономания приобрела поистине патологический характер. Евреев обвиняли в том, что они «сносятся с неприятелем при помощи подземных телефонов и аэропланов и снабжают его золотом и съестными припасами». По одной из версий, евреи привязывали золото под гусиные перья, и птицы уносили его к противнику, по другой — золотом наполнялись внутренности битой птицы, которая отправлялась в Германию. В Березницах Волынской губернии священник сообщил народу с церковного амвона, что евреи — шпионы и что в животе коровы найден телефон, приспособленный ими для связи с неприятелем^{364}. Властям поступали доносы об отправке евреями депеш в Германию «в яйцах кур ценных пород» или о заготовке евреями города Вильно «в подземельях и трущобах» кастрюль для выплавки снарядов для противника^{365}. Евреи якобы пытались переправить немцам полтора миллиона рублей золотом, спрятав их в гробу; еврей-мельник связывался с австрийцами посредством телефона, установленного в подвале; другие, наоборот, перерезали русские телефонные линии и соединяли провода с австрийскими; евреи использовали костры и световые сигналы для передачи информации противнику; они подавали сигналы из окон собственных домов, с деревьев и крыш домов, раскрывая врагу расположение русских войск; евреи строили планы об организации мятежа в Кронштадте и пытались переправить план восстания немцам в Данциг, опустив запечатанную бутылку в море, и т.д. и т.п.