Большая судьба - [120]

Тропинка бежит средь густо-зеленого разлива пшеницы. Кушев простирает руку в сторону равнины.

— Там он был убит. Летней ночью, а летом ночи короткие, шестерка партизан под командой Димитра проникла в село, чтобы добыть отряду хлеб и мясо. Село, как ключевой пункт к горам, которые находились во власти народных мстителей, было запружено полицией и окружено регулярными воинскими частями. Шестерка уходила уже на рассвете. Передневать на селе было равносильно смерти. Полицейский караул заметил их. Поднялась тревога. Солдаты отрезали путь в горы. Партизаны залегли в пшенице. Затрещали винтовки, застрочили пулеметы. Началась неравная схватка шести против шестисот. До обеда пятеро партизан пали. Димитр был ранен в ногу. Он знал в здешних местах каждую балку, борозду и кочку. До вечера ему удавалось уползать из-под самого носа врага, много раз вырываться из захлопнутого капкана. В патроннике у него осталась одна пуля — для себя. Солдатская цепь вскоре замкнулась вокруг намертво. Тогда он встал на одну ногу и поднял руку: «Ребята, опустите винтовки. В кого стреляете? Мы же с вами одной крови крестьянские сыны. Наша власть идет!.. Братушки уже громят фашистов на Буге». И солдаты опустили дула к земле. Но тут прискакал на коне начальник полиции — головорез Джамбазов. «Чего глядите, сволочи!.. Всех под полевой!» И поднял пистолет…

Несколько минут мы идем молча, подминая зеленую траву. Кругом пшеничное море. Густая пшеница, вымахавшая до колена. Досыта получила влаги земля. Шумит пшеница на земле, напоенной водою, орошенной по́том и кровью. И на зеленых ее стеблях отразился на мгновение багрянец вечерней зари.

— Но и у нас нашлась пуля для палача, — слышу приглушенный голос Кушева.

Шумит пшеница…

Утро светлого дня

Прежде чем вернуться в село, заходим на «малый хозяйственный двор», разбитый возле парников. И, точно как пять лет назад, он гудит в вечерний час разбуженным ульем. Только «ульев» здесь стало больше: куда ни глянь — новая постройка.

И снова, как тогда, во время первого приезда, подходят люди, крепко пожимают руку:

— Здравей, братушка. Добре дошел!..

Многие узнают, и многих узнаю я.

— Бай Минчо!.. Маринов! — кличет председатель.

— Иду-у-у!

Ну, конечно, знакомы! Руководитель парникового хозяйства Минчо Маринов, на первых порах организации кооператива проявивший себя закоренелым единоличником, а после — лучший звеньевой и бригадир, человек, переживший психологический перелом шолоховского Кондрата Майданникова.

— Кроме всего прочего, что вам о нем известно, — говорит мне Кушев, — он родной дядя Димитра Кичу Колева, инструктора-овощевода в словацком кооперативе Мале Блахово.

— Тогда хоть с запозданием, но передаю вам, бай Минчо, привет от племянника!..

— Вы у него были?

— Совершенно случайно встретились!

— Всякая случайность имеет причину. Коли путешествуете, да еще по селам, то непременно нашего человека встретите! Наш корень огородников на всю Европу разветвился!..

— А некоторые его отпрыски и до Америки дотянулись. Не так ли?

— Истинно глаголешь, братушка! — хохочет заливисто, по-молодому Маринов.

— Я же ведь тоже почти отходник!..

— Гурбетчия-корреспондент! — снова заливается бай Минчо. — Ну рассказывай, братушка, как там наш Димитр!..

— Живет хорошо. На родину, конечно, рвется!..

— Аиста всю жизнь тянет в свое гнездо!..

И я вспоминаю те же слова об аисте, сказанные Димитром Кичу Колевым. Совпадение не кажется мне случайным: Болгария — страна аистовых гнезд. А птица эта красивая, гордая, домовитая и верная своему месту.

— Рассказывай, рассказывай! Видел ли его парники?

— Как не видеть!

— И какие же они?

— Хорошие!

— Но послабей моих?

— Послабей, пожалуй!..

— Это понятно. Почва не та, и солнышко там другое!..

— Но очень хорошие!

— И это понятно. Иначе быть не может!

Мой рассказ о житье-бытье земляка собралось послушать не меньше полста человек. Никола Кушев предложил перенести беседу со двора в клуб животноводов, расположенный рядом. И мы последовали его совету.

…Некоторых прежних знакомых, однако, я не встретил. Звеньевой огородников Илия Атанасов Тодоров, Магеллан из Поликраиште, обогнувший весь земной шар, снова двинулся в путешествие. Но на сей раз недалеко — в Павликени, того же Тырновского округа. Попросили его окружные руководители помочь соседям, опыт свой передать. Переселился он на новое место всей семьей и работает мастером-огородником. Полтораста овощеводов из Поликраиште находятся на инструкторских должностях при кооперативах в разных районах страны. Село поистине стало кузницей огородников. Не застал я и Петко Владова, агронома с льняными кудрями. Перевели его в село Мартино, на Дунае, и, конечно, тоже с целью «поставить на ноги» овощеводство.

А в Поликраиште теперь не один, а одиннадцать агрономов, из которых семеро с высшим образованием. На животноводческих фермах работает 5 зоотехников, 2 ветврача и 2 ветфельдшера. Есть в кооперативе также свой механик.

…Через час в клубе начнется «планерка» бригадиров. И я, пользуясь оставшимся у руководителей кооператива свободным временем, записываю в блокнот «главные цифры». Они куда многозначней тех, что были пять лет назад. Разросся и возмужал кооператив. Рост его, однако, нельзя измерить лишь количественным коэффициентом: увеличились урожаи, надои, настриги, общественные доходы, а значит, и трудодень. Этого сказать мало! Произошли большие качественные изменения в экономике кооператива, быте кооператоров, в культуре села. Темпы стали иными. Сама логика жизни переменилась: то, что пятилетие назад всякий здравомыслящий счел бы за фантазию, теперь приняло форму реального, обыденного плана, который выполняется и перевыполняется.