Большая семья - [103]

Арсей встал.

— Какой сегодня день? — спросил он Ульяну.

— Четверг, — ответила она, не отводя пытливого взгляда от его лица.

— Спасибо за пиджак! Упарился под ним… И так жарко.

Ульяна молчала, не понимая, за что благодарит ее Арсей. Мало ли странного с ним происходило в последнее время! Развязав узелок головного платка, она достала смятый конверт и подала Арсею.

— Тебе, из армии, — сказала она. — Нынче в сельсовет пришло. Взялась передать…

Арсей разорвал конверт. Это было письмо командира гвардейской батареи, в которой служил старшина Обухов. Командир подробно описывал боевые подвиги своего старшины, сообщал о его награждениях. Потом от имени всей батареи он объявлял Арсею благодарность за заботу о семье фронтовика.

Несколько раз подряд Арсей прочитал письмо. И, сдержав нахлынувшую радость, с напускным равнодушием проговорил:

— Страсть курить хочется, а табаку нет… — Он перекинул пиджак через руку. — Ты что тут делаешь?

Ульяна встала, отряхнула подол юбки.

— Так, ничего… — ответила она, и щеки ее покраснели. — Обходила свои посевы…

Он испытующе посмотрел на нее. Похудевшее лицо, упрямые тонкие морщинки на лбу, темная дымка, затянувшая глаза, — все это лучше самых красноречивых слов рассказало ему о ее тревожных думах.

Они вышли на узкую дорогу, отделявшую пшеницу от подсолнуха.

— Куда мы идем? — спросил Арсей.

— Я к себе на подсолнух, — ответила Ульяна. — Хочу посмотреть, давно не видела.

— Я, пожалуй, пойду с тобой, — нерешительно сказал он. — Мне тоже надо взглянуть на подсолнух. Я тоже давно здесь не был.

Они шли по дорожке, заросшей густым мягким пыреем. Сапоги Арсея были в грязи, шов на рукаве гимнастерки распоролся.

— Нет ли у тебя гребенки? — сказал Арсей, проводя рукой по волосам.

Ульяна вынула из головы гребешок и подала ему.

— Состояние такое, будто неделю беспросыпу пьянствовал, — не поднимая глаз, сказал он. — В голове шумит… в груди сосет.

Они свернули с дороги и пошли прямо по полю.

Ульяна осторожно разводила в стороны стебли подсолнуха, внимательно осматривала белые, еще не отвердевшие зерна в крупных шапках. Арсей шел следом, наблюдая за ловкими движениями ее загорелых рук. Ему хотелось подойти, поцеловать ее руки, но он сдержался, боясь показаться смешным.

Скоро они вышли на зеленую лужайку в середине поля.

— Это что такое? Где мы? — спросил Арсей.

— Хочу горошком тебя угостить, — улыбаясь, сказала Ульяна.

Только теперь Арсей почувствовал, как он голоден. Присев на корточки, он развернул куст. Приветливо глянули на него крупные глянцевитые стручья. Арсей сорвал стручок, ногтем большого пальца расщепил его. В стручке оказалось десять светлозеленых круглых горошин.

— Как же это вы? — спросил Арсей, с жадностью поедая горох.

— Секрет звена, — ответила Ульяна и подала ему несколько стручков.

— Какой же теперь секрет, если председатель знает? — Слово «председатель» прозвучало как-то по-новому, разбудило в нем чувство собственного достоинства. — Какой же секрет, если об этом знаю я, председатель? — повторил он, с удовольствием нажимая на последнее слово.

— Теперь, конечно, — согласилась Ульяна. — А раньше это был секрет. У меня сохранился килограмм семян. Вот мы и посадили три грядки. Ребятам в детский сад…

— А почему здесь, в подсолнухе?

— А вот все потому ж. Чтобы никто не знал — подсолнух высокий, скрывает. В этом-то и секрет.

— И так-таки никто не знает?

— Никто, кроме нас…

Они сидели друг против друга.

— У тебя гимнастерка распоролась, — сказала Ульяна.

— Знаю… Что ж делать? — неохотно ответил Арсей.

Было неприятно, что она заметила его неопрятность.

— Давай я заштопаю.

— А у тебя есть чем?

Ульяна отвернула кромку кофточки, размотала на иголке нитку.

— На мне?.. Или снять?

— Да уж снимай, — сказала Ульяна. — Я не буду смотреть…

Арсей стянул гимнастерку. Ульяна вывернула рукав и принялась зашивать шов. Арсей смотрел на нее — на ее лицо, плечи, руки — и думал: «Она меня любит! Любит!.. Какой же я болван, что до сих пор не показал, что и я ее люблю»…

Арсей обнял Ульяну, притянул к себе, крепко поцеловал.

— Не надо, Арсей, — сказала она, настойчиво высвобождаясь из его рук.

— Прости, — сказал Арсей виновато. — В последнее время я и о тебе забыл. Обо всем забыл…

— А что с тобой стряслось такое?

Арсей долго молчал, мрачно глядя перед собой.

— У меня тоже был свой секрет, — сказал он. — Небольшая клетка озимой пшеницы над Вершинками. Там я проводил опыты. Хотел вырастить новую пшеницу.

Он стал рассказывать о своем неудавшемся опыте. Ульяна смотрела на него не в силах скрыть радости. Она была счастлива, что все дело в случайности. Она радовалась тому, что жив в нем тот беспокойный Арсей, которого она любила.

— И вот все лопнуло, — с горечью закончил Арсей свой рассказ, — все пошло прахом. Все труды насмарку.

— Не тужи, — сказала Ульяна, подавая ему гимнастерку. — Один раз не вышло — в другой получится.

— Этот другой раз надо ждать целый год, — возразил Арсей, горько усмехаясь. — К тому же еще неизвестно, получится ли и в другой раз.

Ульяна не знала, как помочь ему.

— А ты бы посоветовался с кем-нибудь!

— С кем же мне посоветоваться?

— Ну, с теми, которые… — Она хотела сказать «которые умнее тебя», но побоялась обидеть его, — ведь он стал таким обидчивым! — которые лучше знают это дело. Есть же на свете такие.