Большая Полянка. Прогулки по старой Москве - [17]

Такие вот ужасы старой Большой Якиманки.

* * *

Но и на этой улице остались, что называется, приметы милой старины. В частности, бывший дом Игумнова, практически дворец, а в наши дни – французское посольство. Один из современников-купцов делился впечатлениями от этого архитектурного шедевра: «Н. В. Игумнов стал известен широкой московской публике постройкой особняка для своей жизни на Якиманской улице. Дом был построен по проекту архитектора Померанцева, строившего в то время торговые ряды на Красной площади и получившего за эти стройки звание академика.

Особняк игумновский был выстроен действительно очень красивым, под русский стиль. Затрачен на него был, как говорили, миллион рублей».

А затем состоялся осмотр: «Его особняк на меня произвел весьма приятное впечатление: в нем до самых мелочей все было предусмотрено и сделано по рисункам архитектора, даже шпингалеты на окнах и дверях. Комнат в доме было большое количество, как мне помнится, что-то до сорока, с расчетом, что в нем поселятся кроме Николая Васильевича и все его взрослые дети. Но со стороны детей такого желания жить вместе с отцом, обладавшим сварливым характером, не последовало, и Николай Васильевич, переселившись в него, прожил в нем недолго и потом продал его великой княгине Елизавете Федоровне под какое-то благотворительное учреждение за 300 тысяч рублей.

Этот дивный особняк построен был на плохой улице, довольно глухой; смежные с ним плохие дома портили впечатление; я, осматривая его, задал вопрос Игумнову: почему ему вздумалось строить этот дом в таком неудачном месте? Оказалось, он хотел увековечить место, где он родился и вырос».

На самом деле автором этого дома был не Померанцев, а Поздеев. Однако автор впечатлений не был знатоком архитектуры, и ему простительно.

* * *

После революции здесь разместился клуб фабрики Гознак, затем институт переливания крови. Безусловным лидером и идеологом этого учреждения был А. Богданов – человек, с юных лет увлекавшийся вопросами переливания крови, с 1902 года близко друживший с Луначарским. Александр Александрович всерьез занимался философией, оккультными науками, работами немецкого философа, основоположника антропософии Рудольфа Штейнера.

Александр Богданов был одержим идеей вечной жизни и считал ее достижимой. Более того, научно обосновывал существование вампиров – якобы они пьют кровь своих жертв, тем самым присваивают их витальную, то есть жизненную, силу и не умирают никогда. В устах серьезного ученого эти сомнительные выводы выглядели очень убедительно.

Богданов зачитывал Луначарскому главы из своего романа «Красная звезда», о том, как на Марсе было установлено коммунистическое общество бессмертных, а бессмертие обеспечивалось грамотным переливанием крови от молодых людей – старикам, и наоборот. Анатолий Васильевич слушал и все больше увлекался смелыми идеями нового друга.

После революции нарком, конечно, вспомнил друга молодости, Александра Богданова с его идеей переливания крови. И фактически «подарил» своему старому единомышленнику целый институт, негласно – для опытов над продлением жизни. Официально это было государственное учреждение, но большевистские власти не слишком вникали в суть богдановских разработок. В то время экспериментировали многие – за всеми разве уследишь? И только Луначарский знал, что его друг Богданов собирается решить проблему вечной жизни. Не особенно, конечно же, надеялся. Но и не мешал. А вдруг?

Опыты Богданова закончились плачевно. В 1928 году он решил обменяться кровью с одним юношей. Исследователь, к сожалению, не знал, что у них разный резус-фактор (резус-фактор открыли только спустя 12 лет). «Красного Гамлета», как звали близкие товарища Богданова, не стало.

Здание же перешло к французскому посольству лишь в 1938 году.

Антон Павлович Чехов, поминки и свадьбы

Административный корпус французского посольства (Большая Якиманка, 45) построен в 1979 году по проекту архитекторов Ю. Раваева, К. Адлера и других.

Улица Большая Якиманка – чеховское место. Антон Павлович сначала поселился в доме №43. Некоторое время радовался своему жилью: «Квартира моя за Москвой-рекой, а здесь настоящая провинция – чисто, тихо, дешево и… глуповато».

Однако вскоре «новая квартира оказалась дрянью», и тут, от чрезмерной сырости у Антона Павловича впервые открылось кровохаркание.

В декабре 1885 года Чехов переехал в дом 45 на той же улице, но оказалось, что над ним один кухмистер сдает жилье. Этот предприниматель рекламировал свои услуги в объявлениях: «Уведомляю моих знакомых, что я продолжаю принимать заказы для свадеб, балов и обедов по-прежнему, как у себя в помещении, так и на стороне, и отдаю помещение под свадьбы, балы и обеды. На Большой Якиманке, против церкви Иоанна Воина, д. Клименкова».

Сам же Антон Павлович писал: «Над моей головой идет пляс. Играет оркестр. Свадьба. В обед поминки, ночью свадьба… Смерть и зачатие… Кто-то стуча ногами, как лошадь, пробежал над моей головой… Должно быть, шафер. Оркестр гремит… Ну чего ради? Чему обрадовались сдуру?

…Жениху, который собирается тараканить свою невесту, такая музыка должна быть приятна, мне же, немощному, она мешает спать».