Большая Ордынка. Прогулка по Замоскворечью - [66]

Церковь Святителя Николая в Толмачах невозможно увидеть издалека: ее загораживают построенные в 1980-х годах новые корпуса Третьяковской галереи. Иногда в летние дни открывают ворота во двор здания Инженерного корпуса Третьяковки, и тогда каждый имеет возможность обойти храм со всех сторон.

В книге «Памятники архитектуры Москвы» сказано: «Четверик церкви сохранил первоначальный свод и основу убранства фасадов: кокошники с заполнением в виде «раковин», угловые колонки с почти уникальными для своего времени ионическими капителями, которые повторялись и в колонках, украшавших граненые барабаны пятиглавия. Под поздней кровлей придела уцелели колончатые наличники окон переходных форм от узорочья второй половины XVII в.» Несмотря на все разрушения, которым подверглась церковь Николы во время советской власти, она неплохо сохранилась. Храм является редким памятником архитектуры, сочетающим в себе элементы разных эпох. Но еще одним признаком его исключительности является особый статус – храм-музей. Значительная часть его убранства, а также заалтарные кресты и литургическая утварь – экспонаты из собрания Третьяковской галереи. После службы помещения церкви превращаются в экспозиционные залы.

МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЙ АВИАЦИОННЫЙ КОМИТЕТ (Большая Ордынка, № 22)

Из гостеприимных Толмачей по Большому Толмачевскому переулку снова возвращаемся на Ордынку. По обе стороны переулка расположены два самых высоких здания, которые заняли ни много ни мало по целому кварталу. В начале XIX века дом № 22 принадлежал титулярной советнице Ф.С. Постниковой. Такими трехэтажными каменными домами владели в Замоскворечье только аристократы и придворные чиновники, привыкшие к роскоши. Они хорошо помнили указ Петра I, повелевавший господам министрам и генералам и знатным дворянам строить каменные палаты. В 1858 году дом приобрел губернский секретарь Д.Л. Александров, который через несколько лет продает его Давиду Ивановичу Хлудову – текстильному фабриканту, представителю известного купеческого рода.

Отец Давида Ивановича Иван Иванович был крестьянином деревни Акатово Егорьевского уезда Рязанской губернии. Благодаря своему природному уму, смекалке и трудолюбию он скопил некоторую сумму денег и в 1817 году вместе со своей семьей перебрался в Москву, куда с двадцати лет ездил на заработки. Иван Иванович со старшими сыновьями Тарасом и Савелием занялся тем, чем славились крестьяне его родной деревни: начал производить нарядные кушаки на ручных станках. Очень скоро его товар, отличавшийся качеством и оригинальностью, стал пользоваться огромной популярностью. Так возникло семейное дело, которое расширялось с каждым годом: появились наемные рабочие, открылось несколько лавок в Москве. Окружавшие Хлудова отмечали в нем необыкновенное усердие в труде и верность данному слову.

У Ивана Ивановича и его жены Меланьи Захаровны было восемь детей. В 1834 году Хлудов становится купцом первой гильдии и переезжает с семьей в Старо-Косьмодемьяновский переулок, в собственный большой дом. Старший сын Савелий тогда уже отделился от отца и начал собственное дело. Давид Иванович вспоминал о своем детстве: «Бывало, в зимнее время, несмотря ни на какую погоду, к утрени (всенощных бдений с вечера зимой в те времена не было в Москве) мы все должны были являться непременно; обыкновенно родитель будил нас до благовеста, во время благовеста одевались и к началу службы были все уже в церкви. А чтобы кто-нибудь из домашних при жизни родителя нарушил какой-нибудь пост, об этом нельзя было и подумать»[147].

Умер Иван Иванович в 1835 году в возрасте сорока восьми лет от простуды. После смерти Хлудова его сыновьям – Тарасу, Алексею, Назару, Герасиму и Давиду – достался солидный капитал в двести тысяч рублей. Совершеннолетним из всех братьев был только Тарас, на плечи которого и легло управление отцовским наследством. Но очень скоро Тарас умирает, и дело остается Алексею и Назару (Герасиму и Давиду к тому времени было только пятнадцать и шестнадцать лет соответственно). В 1842 году Хлудовы организовали торговый дом «А., Н., Г. и Д. Ивана Хлудова сыновья». Вскоре происходит деловое воссоединение братьев с Савелием: все вместе они создают в родном Егорьевском уезде бумагопрядильную фабрику. Дело было рискованным, но, взвесив все за и против, Хлудовы пошли на риск. В книге «Мы – егорьевцы» краеведа В.И. Смирнова есть описание строительства фабрики: «Когда рыли канавы для фундаментов, находили окаменелые раковины с перламутровым и металлическим блеском, и землекопы говорили хозяевам в шутку: «На золотом месте строитесь». На что Хлудовы, которые не могли не волноваться за успех нового дела, куда было вложено все их состояние, отвечали: «Да, или мы здесь золото добудем, или уж пойдем вместе с вами землю копать»[148].

И действительно озолотились братья Хлудовы! Да еще и жителям родной деревни дали постоянный заработок. На производстве работало несколько сотен человек, которые обслуживали пятнадцать тысяч веретен. Вскоре на фабрике были установлены прядильные станки и паровые машины из Англии. В 1851 году Хлудовы купили фабрику Райта в Ярославле, значительно увеличив производительность. Через десять лет они уже имели больше миллиона чистого капитала. Братья активно участвовали в общественной жизни города, были известными благотворителями и жертвователями. Алексей Иванович коллекционировал рукописи и старопечатные книги, которые теперь находятся в Государственном историческом музее. В его коллекцию входило более трехсот пятидесяти рукописей, некоторые из них датировались XIII – XIV веками. Герасим Иванович собирал картины художников, преимущественно русской школы. В Москве Хлудовы открыли и содержали богадельню в Сыромятниках, Крутицкие казармы, Алексеевскую психиатрическую больницу, бесплатные квартиры, школу для сирот и одну из первых детских клиник.