Большая охота - [32]
Наконец настал решительный час. Под гром оркестра начальник перерезал ленточку, и Кутюкин включил зажигание.
Вертокран загремел моторами, пополз вверх, но над крышей треста застыл, как вкопанный.
…Господа-товарищи! Что теперь делать? Вот уже трое суток наш вертокрылый помощник ни взад, ни вперед – чего-то там заклинило. Грохочет над крышей, а в пилотской кабине – голодный Кутюкин.
Народ волнуется: план сорван, премий нет, малая механизация отсутствует, а тут еще этот кран гремит над трестом, и когда его моторы заглохнут – неизвестно.
В вертокране голодный Кутюкин требует шашлыков и шампанского: уже включил автопилот…
…Сегодня моя очередь дежурить. Может, кто хочет меня подменить? Я только сбегаю на полчасика домой. Сложного тут ничего нет, никаких секретов: смотрите на крылатого помощника – и все дела. А если он вдруг начнет падать – отскочите в сторону, чтобы не убило.
Нет желающих?..
Гипнотизер проклятый!
Загранштаны
Не знали мы, что Гаврилов такая жадоба!
Дело было так.
Пошли мы всей бригадой на проводы зимы.
– Ох, повеселимся, мужики! – радовался Гаврилов, наш массовик и затейник. – От души отдохнем!
Провожание зимы было в самом разгаре: гремела музыка, народ душился в очередях.
Наше внимание привлек многометровый, до блеска отполированный столб; на макушке столба трепыхались американские джинсы. Зазывала приглашал желающих.
– Братцы! – воскликнул наш массовик. – Братцы, попытаем счастья! Ведь даром же!
Бригадир засомневался:
– На кой ляд они нам?
Гаврилов решительно скинул с плеч пальто, сбросил валенки и, оставшись в одних зеленых носках с цветочками, обхватил столб.
– Мои будут!
Не знали мы, что Гаврилов такая жадоба!
Зрители зашумели:
– Давай, земеля!
– Дерзай!
Гаврилов сделал глубокий вздох и полез. Сперва он бодро двигал руками и ногами, зеленые носки так и мелькали. Потом наступил спад. Достигнув высоты полтора метра, спросил:
– Отдыхать можно?
– Валяй!
– Дайте попить!
Гаврилов пил, крепко вцепившись в столб. Потом он продолжил подъем. Через полчаса, на высоте двух метров, он вновь остановился и попросил сигарету:
– Курить хочу.
Покурив, скряга запыхтел, зашевелил конечностями.
Не знали мы, что Гаврилов такой жлоб!
Зрители подбадривали:
– Держись!
– Не робей!
Наконец – вершина! Дрожащей рукой Гаврилов вцепился в загранштаны, но…
Вдруг что-то случилось с Гавриловым.
Он обмяк и, набирая скорость, полетел вниз!
В больнице сказали:
– Ваш коллега потерял сознание. От перенапряжения. Разве так можно? Хорошо хоть ноги, руки и ребра поломал. Совсем мог убиться!
…Недавно мы навестили Гаврилова. С собой прихватили злополучные джинсы:
– Твои, Петя, законные. Тебе присудили. За упорство.
Из-под гипса и бинтов слабо прошелестело:
– Отошлите их назад, в Америку. Пущай красуются в Вермонте… Свои, уренгойские, буду носить…
Ну вот, мы так и думали: вовсе не жадный парень наш Гаврилов!
Как повезет
Питер Лякин был женат 13 раз.
Не считая сожительств «в свободном полете». Плюс две женитьбы в дальнем зарубежье, сопровождаемые полицейской погоней и стрельбой. Плюс восемь детишек.
Измученный неврастенией и алиментами, Питер лишь на днях обрел успокоение.
Нет, он жив. Но лежит недвижим на больничной койке с кучей расстройств.
Как повезет.
Кто-то в сотрудничестве с прекрасной своей Джульеттой неустанно производит ребятню.
И ничего.
А кто-то погибает в момент сотрудничества.
Ежели надоевший мужик устал от жизни и от любви, подруга, сочувствуя страдальцу, может шепнуть незатейливо и страстно:
– А давай, любимый, ударим шоколадом по струнам гормона радости?
И достает из запасников дозу горького шоколада, пропитанного ароматом горького миндаля.
И все.
Но, бывает, и дама разочаруется в жизни, никак не найдет себе кого-то.
Ищет и мается. Мается и ищет.
Уж сорок минуло, а милого все нет.
Спросишь:
– Ну, что ты, что, душа моя?
– Да что, – грустит. – Кто зовет – с тем не хочу я. А с кем хочу – тому я не нужна.
Как повезет.
И ведь красавица!
Другая не грустит, легко идет по жизни, прямо катится: кругла как колобок, ни дня без мужиков.
– А что? – задорно улыбнется. – Какие у меня глаза?
– Синие! – отвечают.
– Да! Прекрасные синие глаза, остальное – задница!
Как повезет.
Вот идет! Глубокие морщины избороздили лицо, выцвели глаза. Они никак не гармонируют с юношеской чернотой кудрей, окрашенных намедни.
Хочет нравиться. Готов приволокнуться. Грешит. Даже в Великий пост. Хотя и не ест мяса.
– Мадам! – стучит тросточкой. – Любой каприз ваш!
– Не трясите меня, как осину, – дама отмахивается от палки. – Осыплюсь.
Путана из подворотни:
– Сто баксов, дед, и я – твоя!
…Мне понравилась та, что прыгнула над Уренгоем с парашютом.
Она поднялась на километр, хватила под грохот вертолетных турбин граненый стакан водки и – сиганула в бездну.
И ей повезло!
…Так пусть всем им везет!
Всегда и везде.
На земле и в воздухе.
На воде и под водой.
Но лучше им туда не надо.
Пусть будут рядом с нами!
Ночь вдвоем
Мой коллега Ахов увидал на заборе объявление про интимные услуги и его разожгло любопытство. Точнее, про интим ни словечка не сказано, а лишь – «Ночь вдвоем». И телефон.
Поди разберись, что к чему.
Хотя, конечно, ясно, про что, но для успокоения можно смело сказать: а хрен его знает, на что забор намекает!
«Бедная русская интеллигенция! Каждый раз, когда обостряются наши отечественные неблагополучия и мы не знаем, как выйти из затруднений, в которые поставила нас история, – мы неизменно находим одного и того же виновника всех бед, своего рода «стрелочника» на тяжком пути нашего прогресса – бедную русскую интеллигенцию. В лучшем случае, когда ее не сажают на скамью подсудимых и ей не грозит полное осуждение, предъявляется иск к ее «духовным ценностям», и тяжба кончается той или иной более или менее существенной урезкой этих последних.
Работа «В борьбе за правду» написана и опубликована в Берлине в 1918 году, как ответ на предъявленные Парвусу обвинения в политических провокациях ради личного обогащения, на запрет возвращения в Россию и на публичную отповедь Ленина, что «революцию нельзя делать грязными руками».
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.), №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.
Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.
Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.