Большая книга скандинавских мифов. Более 150 преданий и легенд - [22]

Тем временем Хермод скакал девять ночей по темным, страшным и глубоким долинам по дороге в Хель и ничего не видел в кромешной тьме, пока не подъехал к реке Гьёлль и не вступил на мост, выстланный светящимся золотом. Там его встретила дева по имени Модгуд, охранявшая мост. Она спросила:

– Как звать тебя, путник? Какого ты роду-племени? За день до тебя проехали по мосту пять полчищ мертвецов. Однако не меньше грохочет мост и под одним тобою, и не похож ты с лица на мертвого. Зачем же ты едешь сюда, по дороге в Царство Хель?

– Я Хермод, сын Всеотца Одина, и я еду разыскать в вашем царстве Бальдра Доброго. Может, видала ты Бальдра на дороге к Хель?

Тогда Модгуд, подумав немного, ответила ему:

– Да, может статься, и так. Проезжал Бальдр по моему мосту через реку Гьёлль. Что ж, хоть и нельзя мне пускать сюда живых, но все же езжай дальше, раз такое дело. Отсюда дорога к Хель идет вниз и на север.

Тогда Хермод, поблагодарив стражницу, поехал далее – и ехал, пока не уперся в исполинские решетчатые ворота, преграждавшие вход в Царство Хель. А врата эти отворялись только перед мертвецами и не пускали внутрь живых. Как ни стучался Хермод, как ни кричал, требуя его пропустить, они оставались недвижны. Тогда, подумав немного, Хермод спешился, затянул коню подпругу потуже, снова вскочил на него, всадил в бока шпоры, и конь перескочил через ворота, да так высоко, что вовсе их не задел. И вот Хермод подъехал к палатам, и, сойдя с коня, вступил в обиталище Хель, и увидел там, рядом с ее престолом, сидящего на почетном месте Бальдра.

Хель – страшная в своем демоническом обличье, наполовину синяя, а наполовину цвета освежеванного мяса, неласково приняла живого, но все же разрешила Хермоду поговорить с усопшим родичем. Обнялись Хермод и Бальдр.

Хель милостиво разрешила Хермоду переночевать в своих палатах. И наутро стал гость просить Хель отпустить Бальдра назад, рассказывая, какой плач великий стоит в Асгарде.

Хель, поразмыслив немного, сказала ему:

– Даже я понимаю, какая случилась у вас беда. Слыхала я, как вы там наверху любите Бальдра Доброго. Но, видишь ли, я-то ведь не добра – не с руки мне отпускать от себя покойных. Назад отсюда никому ходу нет. Ну что ж, давай сделаем так. В виде исключения проверим, правда ли все так любят Бальдра, как о том говорят. И коли все, что ни есть на земле живого иль мертвого, будет плакать по Бальдру, то я верну его назад к асам. Но если хоть кто-то один не станет горевать по нему и проливать слез, то не обессудь – Бальдр останется у меня. А теперь ступай назад…

Тогда Хермод собрался в обратный путь, а Бальдр проводил его из палат и, взяв кольцо Драупнир, послал его обратно от себя на память Одину, а Нанна послала Фригг свой платок и другие дары, а Фулле – перстень.

Вот пустился Хермод в обратную дорогу, приехал в Асгард и поведал, как было дело и что он видел и слышал в Царстве Хель. Асы тут же разослали гонцов по всему свету просить, чтобы все плакали и тем вызволили Бальдра от Хель. Все так и сделали: люди и звери, земля и камни, деревья и все металлы. Что там говорить! Они и до сих пор плачут по Бальдру, попав с мороза в тепло, – ты и сам, наверное, это видел не раз.

Когда гонцы уже возвращались домой, думая, что исполнили свое дело, то неожиданно наткнулись на глухую пещеру, в которой сидела некая великанша, которую до тех пор никто никогда не встречал.

– Кто ты? – спросили изумленные гонцы.

– Тёкк меня кличут, – весело улыбаясь, отозвалась исполинша.

– А почему ты такая веселая? Разве ты не оплакиваешь Бальдра как все вокруг? Поплачь же о нем, помоги своими слезами вызволить Бальдра из Царства Хель!

А Тёкк, по-прежнему радостно улыбаясь, ответила им такой висой:

Сухими слезами

Тёкк оплачет

кончину Бальдра.

Ни живой ни мертвый

он мне не нужен,

пусть хранит его Хель.

Так и уехали гонцы ни с чем, а им вслед из пещеры раздавался злорадный смех вредной великанши. И лишь потом, как говорят люди, и гонцы, и асы догадались, что это был не кто иной, как сам Локи, сын Лаувейи, причинивший асам величайшее зло.

Наказание Локи

Тогда Ганглери молвил:

– Да, большую беду сотворил злобный Локи, добившись сперва гибели Бальдра, а потом и того, что Бальдр не вернулся из Царства Хель. Но удалось ли как-то отомстить ему за это?

Высокий ответил ему:

– Конечно! Отплатили ему, да так, что он еще долго будет это чувствовать на своей шкуре!

Как и следовало ждать, велик был гнев богов, когда узнали они, кто виновен в смерти Бальдра Доброго.

Но пронырливый Локи ускользнул от них и укрылся на отдаленной горе, построив себе там дом с четырьмя дверями, чтобы можно было убежать из него во все стороны. Но не было ему покоя ни ночью ни днем – при свете же солнца он трепетал особенно, ибо чувствовал, что негде ему укрыться от праведного гнева асов. Часто в дневное время принимал он обличье лосося и прятался в водопаде Франангр. И, лежа там, размышлял он, думал и гадал – к какой же хитрости прибегнут асы, чтобы изловить его в водопаде, если поймут, где он прячется. А когда ночью он возвращался в дом, то брал льняную бечеву и, сидя у горящего очага, в раздумье вязал петли – так, как сейчас рыбаки делают сети.