Большая книга одесского юмора (сборник) - [42]

– Ни в коем случае не должен! – поспешно согласилась приезжая, надкусывая невиданную мацу.

– Вот и я так думаю! – подтвердил Леня. – Слава Богу, что Лорочка умницей оказалась. Девушки в Одессе, даже самые молодые, вообще умнее ваших профессоров. Они понимают, что замуж сейчас нужно выходить не за тех, кто им предлагает сердца и руки, а за тех, кто им предлагает делать оттуда ноги. Правильно я говорю, рыбочка?.. А вот теперь все по справедливости: ваш сын там на банане сидит со своей арфой и кафедрой, а мы с Лорусей в Америке! А Америка, Ираида Аполлоновна, чтоб вы знали, это такая страна! Такая страна!.. – и тут в голосе Лени Быка зазвучала патриотическая медь. – Я счастлив, что я здесь живу! Я горд! Когда я вижу американский флаг – я плачу. Потому что это действительно страна для человека. Здесь перед человеком открыты все возможности. Да что далеко ходить!.. Буквально вчера, например, я по дешевке купил «Форд» с разбитой мордой, мой друг в Балтиморе сейчас покупает «Крайслер» с разбитой задницей… Наши лоеры, то есть адвокаты, уже созвонились… Хотя что это я вам рассказываю!.. Вы же даже не знаете, что такое иншуренс, то есть страховка. Вы же не понимаете, во что этой стране обойдется такая наша блестящая комбинация… Ну хорошо. Все… На сегодня достаточно. Пейте чай, Ираида Аполлоновна, отдыхайте… Завтра с утра продолжим…

– Так вот зачем ты ее сюда пригласил, – говорила Лора, когда они с Леней уже укладывались спать. – Все никак успокоиться не можешь, мститель народный… Брайтонский партизан…

– Ничего, – отвечал ей Леня, – пусть послушает, грымза старая… Сколько она мне в Союзе крови попортила… Да разве только она? Подожди, я вот тут подзаработаю немного – районного прокурора из Одессы в гости приглашу, который моими делами занимался…

– Думаешь, приедет? – засомневалась Лора.

– В Америку?! Да еще если я ему, мерзавцу, дорогу оплачу в оба конца?.. Приедет как миленький! Вот тогда уж поговорим по-крупному…

А вокруг засыпал Нью-Йорк, и только американская Свобода, призвавшая к себе всех оскорбленных и обиженных, зажигала в ночи свой факел. И в свете этого факела вглядывалась в лица этих непонятных русских, думая о том, что таких глубоко оскорбленных и таких постоянно обиженных она, пожалуй, еще не видела…

Один день Бориса Давидовича

Дающий быстро дает дважды.

Поэт Юрий Михайлик о герое этого очерка

Она просыпается всегда за несколько минут до него. Всматривается в любимое лицо. Тяжело вздыхает…

«Стареет, – думает она. – Вот опять новая морщина появилась. И длинная какая… От правого уха через щеку и подбородок… Аж до самой ноги… Ему бы отдохнуть пару дней… Но кому говорить?.. Разве они поймут? Люди… А вдруг с ним что-нибудь?! – она вздрагивает. – А у меня дети. В этом месяце их опять четверо… Кто о них позаботится?.. Кстати, взглянуть, как они там…»

Она спрыгивает на пол и направляется к картонному ящику, стоящему под столом. От этого прыжка он просыпается.

– Вот же ты сволочь, Джулька! – говорит он. – Чего расшумелась? Мог бы еще подремать. Все-таки воскресенье. Ну ладно. Раз уж поднялись – пошли на работу.

Через какое-то время оба уже сидят в маленькой комнатке на улице Пушкинской, которая громко именуется кабинетом директора детской спортивной школы, он – за столом, уставленным телефонами, она – под столом, и смотрят на дверь. Появляется первый посетитель.

«Ага, – думает Джулька, разглядывая его из-под стола. – Старые сандалии на босу ногу, штаны с бахромой… Значит, у него или крыша течет, или отопление не работает, или желудок… В общем, наши обычные воскресные дела…»

– Здравствуйте, Борис Давидович! – говорит вошедший. – Вы меня, конечно, не знаете, но ваш сосед с первого этажа должен был с вами обо мне говорить… Видите ли, дело в том…

– Ну почему же не знаю? – перебивает его Борис Давидович. – Присаживайтесь. Попробуем что-нибудь сделать.

И тут же начинает накручивать домашний телефон начальника ЖЭКа.

– Але! – говорит он в трубку. – Это гордость нашей эпохи господин Иванов Петр Максимович? Приветствую вас. Извините, что в воскресенье… Да, это Боренька… Значит, слушай сюда. У меня сейчас в кабинете сидит самый близкий мне человек. Брат. Фамилия его… Нет, почему такая же, как у меня? Ах, потому что брат!.. Ну тогда, считай, он двоюродный… И фамилия его… – Борис Давидович закрывает трубку ладонью. – Как ваша фамилия?

– Степанов Илья Ефимович, – говорит посетитель.

– Степанов его фамилия, – повторяет Борис Давидович в трубку. – Это красивый, светлый человек. Ветеран войны, ветеран труда. Пятьдесят лет проработал на одном заводе! Так может он получить у вас квартиру, в конце концов?!

– Нет-нет!.. – панически шепчет посетитель. – Я не проработал на одном заводе пятьдесят лет! Мне всего сорок два!.. Так что и в войне я не участвовал… И квартира мне, честно говоря, не нужна! То есть нужна, конечно… Но разве они…

– Спокойно! – говорит ему Борис Давидович, прикрыв трубку. – А ну сиди ровно! Боренька знает, что делает. – И продолжает уже в трубку: – Значит, квартиру он у вас получить не может. Хорошо… Ну а крышу вы ему отремонтировать способны? Ах, тоже нет?!