Большая история маленькой страны - [121]

От 5 до 6 миллионов христиан были уничтожены по политическим причинам. Только в Польше были зверски замучены 7 тысяч христианских священников. Иначе говоря, нацисты уничтожили почти столько же христиан, сколько и евреев. Террор исламо-фашистов нацелен на США, но они, не задумываясь, уничтожают всех, кто стоит на их пути, – собственный народ, испанцев, французов, кого угодно...

Иначе говоря, как миролюбивые немецкие христиане не были защищены от нацистского террора, так и миролюбивые мусульмане становятся жертвами злой силы, и потому мы не можем ожидать их союза с нами в войне против их фанатиков-лидеров, перед которыми они сами покорно склоняют головы и готовы убивать «неверных».

Итак, с кем же мы находимся в состоянии войны?

Мы обязаны честно ответить, что находимся в кровопролитной схватке с исламскими террористами, и ни с какой другой группой. Попытки быть политически корректными в поисках других слов становятся смертельно опасными. Вы не можете победить врага, не определив достаточно точно, кто он. Теперь – главные вопросы:

Можем ли мы позволить себе потерпеть поражение в войне?

Что для нас означает поражение?

Если мы нацелены на победу, мы должны быть в состоянии четко ответить на эти два ключевых вопроса.

Мы можем определенно проиграть войну, и, как бы зловеще это ни звучало, главной причиной угрожающего нам поражения будет то, что мы не представляем себе ответ на второй вопрос: что означает для нас проигрыш в битве? Многие думают, что поражение в этой войне – это просто повесить носы, отозвать войска и вернуться домой к своим повседневным делам, как было с Вьетнамом. Ничего не может быть дальше от правды.

На самом деле – мы больше не супердержава и не пример для других. Нападения на наших людей внутри страны и за ее пределами не только не прекратятся, но станут частыми и с большими потерями. Они любят нас мертвыми, а не тихими.

Если бы враги просто хотели нашего молчания, они его уже получили. Им не надо было бы вновь и вновь повторять свои нападения в течение многих лет. Планы врага ясны, они намерены атаковать нас, пока не выработают в нас покорность.

Потеряв статус первой державы, мы потеряем поддержку других государств, которые поймут, что мы не в состоянии помочь им противостоять злу. Мировой ислам будет прибирать к рукам одну неисламскую страну за другой с нарастающей легкостью. Они уже держат Испанию своей заложницей. Дело даже не в том, правы ли были испанские социалисты, отозвав контингент из Ирака. Испанцы поступили таким образом, потому что этого захотела Аль Каеда. Теперь с Испанией покончено. Эта страна потерпела поражение, и теперь будет поступать только так, как угодно исламо-фашистам.

Вероятно, на очереди Франция. Надежда французов, что они, может быть, поймут: если проиграем мы, с ними покончено. Впрочем, уже 20% населения Франции – мусульмане.

С нашим поражением исчезнут наша производительность, доходы, экспорт, уровень жизни. Кто захочет вступить с нами в деловые отношения и разгневать ислам?

Если мы не остановим исламо-фашизм, кто это сделает? Наши враги знают, что – никто, и потому целеустремленны, самоотверженны, не отягощены нормами морали и закона, готовы на любые жертвы и лишения. Нам надо бы взять с них пример.

Как же может произойти непоправимое, как мы придем к поражению?

Это уже происходит, хотя одержать победу мы могли бы в течение нескольких дней. Нужно решительное наступление. Это должны понять наши политики и, оставив межпартийную грызню, сосредоточиться и использовать всю силу оружия, которым мы еще располагаем. Оставаясь разделенными на политические группы, атакующие друг друга, мы не можем победить. Позвольте мне привести несколько примеров, иллюстрирующих наше пренебрежение состоянием войны, вопросами жизни и смерти нашего государства.

Президент Буш назначил Нормана Минету министром транспорта. Несмотря на то, что все акты террора были совершены мусульманами в возрасте между семнадцатью и сорока годами, Минета отказывается от проверки национальной и религиозной принадлежности работников самой уязвимой для террористических нападений отрасли международного бизнеса, пребывающих в этом возрасте. Разве это серьезно? Это – война! На период войны мы должны отказаться от некоторых гражданских прав, к которым так привыкли. Лучше временно отказаться от некоторых прав, чем потерять их навсегда. Кто-то говорит, что это скользкий спуск. История напоминает, что это не так. Во время Второй мировой войны мы приостановили действие многих гражданских свобод, которые восстановили немедленно, как только добились победы. Мы даже расширили список гражданских свобод после победы над врагом.

Обвиняю ли я президентов Буша или Клинтона?

Нет, я обвиняю всех нас за беззаботное предположение, что мы будем в состоянии сохранить все наши гражданские свободы и продолжать не менее беззаботную игру в политическую корректность, вести “чистую, законную и почетную” войну и добиться победы.

Все эти красивые слова не имеют ничего общего с коварным и кровавым словом “война”. Забудьте о них, как забыли наши враги.

Критики войны зашли так далеко в своем красноречии, что сохраняется впечатление, что они хотят нашего поражения. И это не китайцы или русские.