Большая история - [101]
Можно мерить время человеческой или космологической меркой, а есть еще промежуточный масштаб в несколько тысячелетий. На что Земля будет похожа через 2000 лет? Каким тогда будет человек? Или кукурузные початки, города, колонии на Марсе?[229] Как ни странно, эту промежуточную шкалу смоделировать сложнее всего. В ее масштабах интересующие нас вопросы касаются фантастически сложных систем, например биосферы, а через 2000 лет древо возможностей пустит столько ветвей, что даже мощнейшие компьютерные модели не смогут выбрать из них наиболее вероятные. В тупик ставит не только количество вариантов. Как показывает квантовая физика, на уровне самых мелких элементов Вселенная не детерминирована. Неожиданности действительно случаются и, подобно взмаху крыльев бабочки, могут запустить цепочку причин и следствий, которые обрушатся достаточно мощным каскадом, чтобы направить будущее по одному из множества возможных путей. Никуда не делась старая добрая случайность. Ни наш мозг, ни лучшие компьютерные модели еще не могут учесть все – пандемию, которую вызовет крошечная генетическая мутация в каком-нибудь вирусе, или взрыв сверхновой по соседству, хотя мы, вероятно, близки к тому, чтобы предсказывать возможное падение астероида (знание, за которое динозавры не пожалели бы жизни). На этом промежуточном уровне мы вступаем в зону научной фантастики. О грядущих тысячелетиях мы рассказываем захватывающие, бередящие душу истории, и они имеют большое значение. Но невозможно понять, какие из них стоит принимать всерьез.
Будущее человека. Миссия
Для человека следующие 100 лет очень и очень важны. Все происходит так быстро, что, как в замедленной съемке событий перед крушением, наши действия в следующие несколько десятилетий будут иметь огромные последствия для нас и для биосферы в масштабе тысяч лет. Хотим мы этого или нет, но теперь мы управляем всей биосферой, и это можно делать хорошо или плохо.
Из всевозможных мифов можно почерпнуть массу информации о том, что делать перед лицом непредсказуемого будущего, потому что в них то и дело встречаются истории, где едва удалось избежать опасности, истории о катастрофических ошибках и успешных миссиях. Нашу ситуацию отличает угроза краха, который потерпят 7 млрд человек и миллионы других организмов – сторонних наблюдателей и случайных жертв. Таким образом, у современного человека, как у героя или героини любого настоящего мифа, есть задача. Она состоит в том, чтобы избежать катастрофы и привести к чему-то хорошему и человечество и биосферу, потому что понятно, что в разрушенной биосфере нам нет места.
Лучшие мифы не дают гарантий. Катастрофа действительно возможна. Мы можем не справиться с управлением мудреной глобальной машиной, которую сами же построили, и потерять преимущества хорошего антропоцена. Это особенно вероятно, если разные рулевые будут пытаться вести ее в разные стороны или если мы не будем обращать внимания на предупреждающие красные лампочки на панели управления. Если машина откажет и производство рухнет, мы не сможем кормить 7 млрд человек. Для нас настанут мрачные времена общественного хаоса, войны, голода и неуправляемых болезней. Это «обычай рыб», о котором говорит «Артхашастра». Когда и если все наконец уляжется, горстка уцелевших людей снова заживет, пользуясь энергией в пределах ограничений аграрной эры, когда лишь крошечное меньшинство может не просто выживать, а наслаждаться чем-то бóльшим. Если мы серьезно повредим климатические системы, даже заниматься сельским хозяйством на большей части суши станет невозможно. В конце концов, развитие земледелия проходило при стабильном климате голоцена.
Затем – кто знает? Возможно, как в научной фантастике, оставшиеся люди потихоньку построят что-то похожее на наш мир, вероятно, по воспоминаниям и обрывкам обгоревших книг и рукописей или по полуразрушенным остаткам городов, заводов, механизмов и микрочипов. А вдруг, как предполагают некоторые, человек способен управлять устройствами лишь ограниченной сложности? Не достигли ли мы такого ее уровня, который попросту не сможем осилить? Что, если любому виду, способному к коллективному обучению, суждено уткнуться в стену сложности, после чего его общества потерпят крах? Не потому ли мы до сих пор не встречались ни с какими другими подобными видами? В греческой мифологии боги наказали Сизифа, царя Коринфа, за то, что он был слишком умен и амбициозен. Они обрекли его (видимо, по совету энтропии) вечно заталкивать на гору валун и смотреть, как тот скатывается вниз.
Это невеселые сценарии, но ими нельзя пренебрегать. Вселенная совершенно равнодушна к нашей судьбе. Она – огромный океан энергии, для которого мелкая рябь вроде нас – эфемерное, преходящее явление. «Суровость [всех великих мифов], – пишет Джозеф Кэмпбелл, – уравновешивается заверением в том, что все, что мы видим, является лишь отображением силы, которая, незатронутая болью, продолжает свое существование. Таким образом, сказки являются одновременно и безжалостными, и лишенными ужаса – преисполненными радостью трансцендентной анонимности в отношении любой самости, самодостаточности и борений любого эго, которое рождается и умирает во времени»
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
Канадский ученый, эколог и политолог Вацлав Смил знаменит своими работами о связи энергетики с экологией, демографией и реальной политикой, а также виртуозным умением обращаться с большими массивами статистических данных. Эта книга, которая так восхитила Билла Гейтса, обобщает самые интересные материалы, которые Смил пишет для журнала IEEE Spectrum – одного из ведущих научно-инженерных изданий мира, и представляет собой актуальное руководство для понимания истинного положения дел на нашей планете.
Наша сегодняшняя жизнь перенасыщена информацией, однако большинство людей все же не знают, как на самом деле устроен наш мир. Эта книга освещает основные темы, связанные с обеспечением нашего выживания и благополучия: энергия, производство продуктов питания, важнейшие долговечные материалы, глобализация, оценка рисков, окружающая среда и будущее человека. Поиск эффективного решения проблем требует изучения фактов — мы узнаем, например, что глобализация не была неизбежной и что наше общество все сильнее зависит от ископаемого топлива, поэтому любые обещания декарбонизации к 2050 году — не более чем сказка.
Сочинение итальянского дипломата, писателя и поэта Бальдассаре Кастильоне (1478–1529) «Придворный», соединяющее воспоминания о придворной жизни герцогства Урбино в начале XVI века с размышлениями о морали, предназначении, стиле поведения дворянина, приближенного к государю, – одна из тех книг эпохи Возрождения, что не теряли популярности на протяжении последующих веков и восхищали блестящие умы своего и будущих столетий. Для истории культуры труд Кастильоне явился подлинной сокровищницей, и сложно представить, насколько более скудными оказались бы знания потомков об эпохе Возрождения, не будь он создан. Составленное в виде сборника занимательных и остроумных бесед, это ярко и непринужденно написанное произведение выходит за рамки источника сведений о придворных развлечениях своего времени и перечня достоинств совершенного придворного как всесторонне образованного и утонченно воспитанного человека, идеального с точки зрения гуманистических представлений.
«Эта книга посвящена захватывающей и важной для любого человека теме – осознанию себя как части общества и рассмотрению самого феномена общества под лупой эволюционных процессов в животном мире. Марк Моффетт сравнивает человеческое общество с социальными образованиями общественных насекомых, и эти сравнения вполне уместны. И его последующий интерес к устройству социальных систем у широкого круга позвоночных, от рыб до человекообразных обезьян, не случаен. Как эволюциониста, его интересы связаны с выявлением причин и факторов, влияющих на трансформации социального поведения у разных таксонов, роли экологии в усложнении общественных связей, с поиском связей между морфологическими и психологическими преобразованиями, в конечном итоге приведших к возникновению нашего вида.