Большая Игра - [38]
Ответил ей Творец: «Цади, ты цадика — праведница, но должна ты быть скрыта и не раскрываться настолько, чтобы тобою начать сотворение мира, чтобы не давать повод миру».
Первым делом, вернувшись в себя, Аска потянулась к мобильному телефону, но, подумав, отложила. Следовало сначала решить всё для себя, разложить по полочкам, а потом уже пугать Адама.
Она взяла листок бумаги, простой карандаш и села за стол. Картина вырисовывалась стройная, но с кучей белых пятен. Имелись пять богинь судьбы, три из которых оказались мужского пола, шестая вообще где-то затерялась, и всех их поразила выборочная амнезия, так что они забыли, кто они такие. Искать причину бесполезно да и, признаться честно, несущественно. Пусть этим занимается Атропос (а Аска была уверена, что черноволосая богиня своего не упустит).
Далее. Эти богини, вместо того, чтобы, как положено, мирно прясть, отмеривать нити человеческих жизней и обрезать их, занимались малопонятной ерундой: отбирали по некоему принципу людей («фишек» — с горечью напомнила себе Аска) и натаскивали их, чтобы… чтобы… что? Чего добивались эти высокомерные чудовища в человеческом облике? Эта проблема была существенной, поэтому Аска обвела её в круг.
Среди более мелких вопросов интересным представлялось проникновение в этот самый кусочек Эллады, куда попала Аска в поисках Скульда и получила почему-то второе тело. Она точно знала, что первое плотное тело, не самое идеальное, быть может, но привычное — осталось лежать в этом чертовом захолустном городишке на диване. Но там она ведь ощущала и теплый песок, и солнечный свет, и прохладу морских волн! Неужели можно было творить себе ещё одно тело? Или — не одно?
Постучав карандашом по листу, Аска вернулась к облюбованному дивану и принялась рыться в кучу книг под ним, бормоча стандартное «ну-куда-ты-пропал-сволочь-такая». В результате титанических усилий был извлечен блокнот с вангоговскими подсолнухами на обложке. Бывший дневник, потом — рабочая тетрадь для записи своих прогрессов на почве превращения в камень Философов. Там же записаны и стадии Великого Делания, за которыми она некоторое время уже следила с обреченностью кролика. Что-то ещё выдумает Скульд?
Сейчас её привлекала стадия из тех, что не были ещё вычеркнуты: «мультипликация», то есть — умножение. Не впервые Аске пришла в голову мысль, что стадии вовсе не обязательно должны выполнятся в той строгой последовательности, в которой завещали их средневековые алхимики, особенно под конец. Если так судить, то из двенадцати этапов ей оставалось не четыре, а три, а то и два. Вопрос в том, подозревает ли это Скульд.
Аска крепко призадумалась. Участвовать в играх этого предателя она больше не собиралась, это понятно. Кому понравиться быть «фишкой»! Так что белобрысый красавчик может подавиться своей обаятельностью. С другой стороны, перспектива огранить-таки свою душу и сделать из себя что-то новое была привлекательной донельзя. И, что-то подсказывало Аске, со Скульдом это было бы проще и быстрее.
Она уже вернулась к столу и поигрывала карандашом, пытаясь решить хоть один из роя вопросов. Не получалось, хоть ты тресни! Как раз вовремя раздался сухой треск — и девушка увидела сломанный грифель невинного карандаша. Чертыхнулась и пошла звонить Адаму. Две головы хорошо, а чашка чая лишней не будет. Заваривать же божественный напиток так, как юный англичанин, не умел никто.
«Дети, пора купаться… Девочки вперёд!.. Ну, а теперь ты… Где сестренка? На кухне. Тебя ждёт…»
Елена открыла кухонное окно нараспашку. Летний ветер ворвался в кухню, растрепал и без того неуложенные, мокрые волосы матери. Вся насквозь вымокла, пока…
Женщина улыбнулась, но любой, кто знал рыжую Леночку, отшатнулся бы в сторону, утверждая, что эта сумасшедшая не имеет ничего общего с их любимой подругой, хохотушкой, солнышком для всех…
Так ведь было.
Она скинула тапочки, становясь на белый, чистейший подоконник. Не обернулась на детей — тихих таких, молчаливых, какими брат и сестра никогда не были. Что ж, раз такие они отцу не нужны были, может, новые понравятся.
Елена сначала подавилась смехом, потом расхохоталась в голос. Пусть кто услышит, пусть даже и увидят её, стоящую на подоконнике шестнадцатого этажа — что проку? Всё равно ведь никто не успеет.
Она шагнула вниз.
Если бы обернулась, увидела бы на кухне не только детей своих, прежде любимых, но ещё и черноволосую девушку, в которой узнала бы и медсестру в больнице, и студентку, что раздавала листовки на Красной площади, и, быть может, новую любовницу Игоря.
Атропос молча смотрела в проём окна, ожидая человеческие крики, глухой удар о землю… И, словно разыгрывая какой-то спектакль, сделал движение рукой, будто перерезала вьющуюся нить чьей-то жизни. И вместе с ней, тесно переплетенные — две маленькие ниточки. Может, ещё одну: если Игорь не вынесет всего произошедшего, да ещё и будет себя винить. По правде говоря, Атропос так и думала, что виноват во всём был кобель, не устоявший перед черноволосой красавицей. Она ведь, в отличие от Повесы, никаких чар не использовала, давая человеку шанс. В общем, сами виноваты.
Довольно мрачная повесть о ранних годах жизни темного эльфа, который и букашки-то не обидит, но куда деваться — гены.
Что делать, если ты родилась эльфийкой, но петь не умееешь, а вышивание крестиком вгоняет в тоску? Да и ростом не вышла, и вообще таланты какие-то… неправильные. Приходится искать себя — порой путями, не очень подходящими юной волшебнице.
Герои подошли к черте, за которой уже нет возврата назад — к привычному, надоевшему хуже горькой редьки. Впрочем, они ещё могут вернутся…
Второй семестр. От зимней сессии к летней градус оптимизма понижается, студенты взрослеют — иногда даже и умнеют. И проблемы их тоже, соответственно, растут. Попутно жизнь учит друзей второму важному правилу — надеяться, несмотря ни на что…
Две землянки, не блещущие ни умом, ни сообразительностью, решили как-то ночью погадать на будущее. Вместо этого попали в параллельный мир и сходу начали ставить всех на уши.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После битвы с Мордэкая с Сияющим Богом Сэлиором прошло семь лет, и за это время его контроль над своими способностями безмерно возрос. Он наконец нашёл применение «Бог-Камню», но боги хотят отомстить, и желают уничтожить всё, что он создал. Тайны прошлого грозят будущему его королевства, его семьи, и, возможно, даже самого человечества, если только Мордэкай не сможет выяснить, что означает «Рок Иллэниэла». Насколько далеко зайдёт отчаявшийся волшебник, чтобы спасти своих детей… или его усилия лишь обрекут их всех?16+.
Меня пытаются убить и съесть пять раз в день. Лишь умение вовремя разнести полдворца и особый дар спасали мне жизнь и честь! Иногда красивые глаза тоже помогали избежать дипломатического скандала. Но опыт подсказывает, что лучше бить чемоданом. Сегодня я собираю информацию про принца оборотней и проверяю его на склонность к изменам. Потом предоставляю полный отчет о короле эльфов. Чуть позже проверяю стрессоустойчивость разъяренного дракона. У официальной королевской «развратницы» очень «потный» график. Меня даже посвящали в рыцари и обещали оплатить торжественные похороны.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.