Большая игра - [12]
– Туда попасть проще простого, – сообщила она, и через пару секунд дверь приоткрылась.
В коридор хлынула музыка, трубы и кларнеты, малые барабаны и потрескивание старой пластинки.
– Прости меня, Лейла! – воскликнул Тео. – Я сказанул не подумав.
Лейла подмигнула ему и толкнула дверь, за которой оказалась огромная комната с высоким потолком. Сквозь окна, занимавшие всю стену, лился ослепительный утренний свет. Зеркальными были почти все поверхности, кроме пола и потолка. В углу стоял серебристый диван, перед ним – зеркальный столик. От серебряного сервиза, стоящего в центре столешницы, поднимался ароматный запах кофе. Рядом находился другой столик, тоже зеркальный, на котором стоял граммофон.
В сияющих зеркалах отражались четверо. На каждом из них был надет клетчатый костюм: пурпурный, оранжевый, зелёный и жёлтый. Высокий стройный джентльмен с иссиня-чёрными волосами, выглядывающими из-под соломенной шляпы. Леди с чудесными светлыми локонами. Её широкая юбка летала и закручивалась вокруг ног. И конечно же, близнецы, Олли и Иззи.
Семейство Голденов танцевало!
Друзья смотрели, как миссис Голден вела своего супруга по просторному залу, то наклоняя его, то неожиданно поворачивая. Мистер Голден легко справлялся со всеми сюрпризами, словно был готов к ним в любой момент. Близнецы, точная копия своих родителей, поддерживали их импровизацию почти идеально. Музыка стала оглушительной, все четверо внезапно обернулись к Неудачникам и выстроилась в ровную линию. И вдруг забили тщательно отработанную чечётку, ноги мелькали точно вспышки молний, руки взлетали в воздух. Все их движения начали сливаться в одно размытое пятно, пока на последнем аккорде все четверо не упали на колени, с ослепительной улыбкой раскинув в стороны руки ладонями наружу.
Неудачники разразились аплодисментами. Вот это приветствие!
Голдены ещё несколько секунд постояли в этой позе, после чего рухнули на пол в одну хохочущую кучу. Тео почувствовал короткий укол зависти к тому, как легко они держались. Его семья никогда не рискнула бы выкинуть что-нибудь столь же глупое. Да никому из его братьев, сестёр или родителей даже в голову такое не пришло! А ведь они не менее талантливы. Интересно, что должно случиться, чтобы они позволили себе расслабиться?! Да пусть хотя бы семейные ужины проходят повеселее, без вечного напряжения и строгости!
Олли и Иззи вскочили на ноги, затем помогли подняться родителям.
– Мам, пап, познакомьтесь с Волшебными неудачниками! – представила гостей Иззи.
– Нашими лучшими друзьям! – добавил Олли.
Мистер Голден нахмурился.
– Я думал, что мы с мамой – ваши лучшие друзья!
– Нет, вы наши лучшие родители! – ответила Иззи.
Миссис Голден потрепала Иззи по голове.
– Спасибо, дорогая. Вы двое – наши лучшие дети!
– Мы ваши единственные дети, – заметил Олли.
– Тогда хорошо, что вы лучшие. – Мистер Голден подмигнул им, коротко кивнув, и обернулся к ребятам, замершим у двери. – Добро пожаловать, Волшебные неудачники, в наше скромное жилище. Я бы предложил вам присесть, но… у нас нет стульев!
– Мой муж так шутит, – сказала миссис Голден, – мы каждое утро расчищаем пространство для репетиций.
– Вы каждое утро репетируете? – удивлённо спросила Ридли.
Миссис Голден нажала на одну из зеркальных стен, и та отодвинулась в сторону, открывая часть комнаты, где стояло множество стульев, пуфиков и кресел.
– Прошу, проходите. Мы так много о вас слышали. Устраивайтесь поудобнее. На кухне у меня печётся бисквитное печенье. Кто-нибудь голоден?
– Конечно, они голодны! – закричал Олли.
– Они изголодались по веселью! – добавила Иззи.
– И печенью, – сказал мистер Голден, – потому что ничего другого у нас нет. – И он вышел за женой через дверь.
– Простите, что вломились, – извинилась Лейла.
– Мы стучали, – добавил Картер.
– Даже я признаю, что ваши домашние репетиции поразительны, – сказала Ридли, – но, пожалуйста, не говорите, что вы позвали нас только ради этого.
– Не только, – сказала Иззи, – ну же, Олли, покажи им.
Олли сделал колесо.
– Нет, не это, – сказала Иззи, – другое.
Олли сделал кувырок назад.
– И не это тоже, – настаивала Иззи, – то, что в шкафу. То, что очень важно.
– Важнее акробатики?
– Хватит выступать! – раздосадованно крикнула Ридли. – Показывайте уже! – Чтобы придать своим словам веса, она стукнула кулаками по подлокотникам коляски, случайно брызнув водой из тайного отсека прямо Олли в глаза.
С прежней улыбкой вытирая лицо, Олли достал из шкафа свёрнутый в рулон какой-то большой лист. Иззи взяла его за верх, Олли развернул. И всем открылась большая афиша.
– Мы утащили её из офиса нашего Главного концертного зала, – сказала Иззи, кажется впервые став серьёзной, – сегодня они будут висеть по всему городу. Ничего вам не напоминает?
На афише был изображён человек в полосатом костюме и бабочке в мелкий горошек, в круглых очках, с ровным прямым пробором в каштановых волосах. Брови его были удивлённо приподняты.
Рядом с ним сидела кукла чревовещателя. С таким же ровным прямым пробором, только брови её были зловеще сдвинуты. Щёки покрывал румянец. Одета кукла была в тёмный костюм, белую рубашку и красный галстук-бабочку. Вид одновременно торжественный и пугающий. Афиша гласила:
