Дом, в котором нам с мамой предстояло жить, был не так уж и плох, как я сначала предполагала. Он был, конечно, очень деревенским, деревянным, из толстых брёвен, как рисуют на картинках. Крыша островерхая, окна в резных наличниках. Папа назвал дом пятистенком, не знаю почему. Три комнаты с кухней, чердак с маленьким пыльным окошком, заросший участок с яблонями и кустами малины и шиповника и небольшой сарай с инструментами. Маму удивил крепкий забор, хотя калитки (одна выходила на улицу, другая – в сторону леса, начинающегося практически сразу за забором) запирались всего лишь на примитивный крючок, который легко вышибить одним ударом. Газовая плита, вода качается насосом, в ванной висит под самым потолком внушительный нагревательный бак. Холодильник небольшой, старый, ещё советский, вечно начинал работать неожиданно, перед этим вздрогнув всем корпусом и своим рычанием и гулом заставляя вздрогнуть присутствующих.
С электричеством, по словам хозяина, как во всех деревеньках, обычные перебои, но в доме полно свечей и даже есть керосинка. Меня это обрадовало, а маму почему-то не очень.
– Хоть туалет не на улице, – только и сказала она, привыкшая во всём искать положительные стороны.
Участок был расположен немного на отшибе, чуть подальше от остальных домов, у самого леса. А лес этот вообще был везде. Выглядел он каким-то запущенным, если можно так сказать про лес. Хозяин дома говорил, что где-то неподалёку от деревни скрывается лесное озеро и болото, два в одном, так что при прогулке надо быть осторожными, в лесу лучше без лишней надобности не гулять. Так и сказал: «При прогулке». Мама потом очень смеялась над этим.
Пока я устраивалась в своей комнате (кровать, тумбочка, стул, узкий допотопный шкаф, окно на улицу), родители прошлись по имеющимся соседям познакомиться и вернулись довольно быстро. Либо соседей было слишком мало, либо они не захотели общаться. Папа сказал, что на маньяков они не похожи. Хотя он всего лишь пошутил, мне почему-то показалось это не совсем смешным.
Папа обещал приезжать на все выходные и по возможности на неделе, но мы все знали по обширному прошлому опыту, что при всём его желании он вряд ли сможет выбираться к нам так часто.
Телевизора в доме не было! Но совсем не было и книг. Только стопка пожелтевших старинных журналов «Юность» и какие-то совсем детские книжонки в количестве трёх штук (их явно оставили прошлые дачники). Правда, был ещё чердак, на который папа пообещал слазить как-нибудь вместе со мной. Во всех книжках и фильмах на чердаке находят что-то интересное.
– А почему не сейчас? Полезли сейчас! – начала было канючить я, но папа, как обычно, когда он не хотел что-то делать, придумал отмазку: мол, если сразу всё узнать, то потом будет скучно.
Я взяла с собой две свои любимые подростковые фэнтезийные трилогии, но, поскольку знала их уже практически наизусть, то решила взяться за их чтение только в случае абсолютного книжного голода, всё ещё надеясь разжиться чем-нибудь новеньким.
Родители сжалились и вернули мне смартфон, но толку-то. В этой деревне вообще оказались большие проблемы со связью. Может быть, как потом я сообразила, потому и вернули.
Мама обнаружила, что сеть ловится только в одном месте: если встать под старой яблоней и вытянуть руки вверх. Я тут же нашла способ получше: по корявым, но удобным веткам залезла почти на самую верхушку дерева и на развилке ветвей устроила себе интернет-кафе. Ещё и яблоки можно было нарвать, только руку протяни. Правда, сеть постоянно пропадала, но я была в лучшем положении, чем родители. Мама смеялась, но я видела, что она немного нервничает. Как и я, мама была городской жительницей и бодрилась, только чтобы не расстроить папу, который ужасно хотел устроить нам отдых на свежем воздухе. Папа деревню любил, в детстве долго жил в далёком лесничестве на воле и просторе, и у него остались о тех временах только положительные, почти сказочные воспоминания. Он так радовался, когда нашёл этот дом, что нам с мамой было стыдно признаться, что мы его радости не разделяем.
Впрочем, мама у меня оптимистка и во всём старается найти позитив. В сараюшке отыскался какой-то кусок брезента, и папа приладил его с моей помощью на моей интернет-яблоне, чтобы можно было сидеть здесь даже во время дождя. «Филиал Apple», – как обозвала моё гнездо мама.
Пока я сидела на яблоне и безуспешно ловила среди веток сеть, мама пошла обходить участок. На дальнем конце пышно и беспорядочно разрослись почему-то сильно окружённые зарослями полыни кусты малины, все усыпанные спелыми ягодами. Туда она и поспешила в первую очередь, с удовольствием шурша высокой травой.
– Смотри, Вичка, какая жирная трава! Если будем с тобой сажать чего-нибудь, и поливать лишний раз не надо будет, – кричала она мне. – Давай посадим арбузы!
Я фыркнула, раздражённо вертя телефоном в поисках связи: «Ананасы ещё скажи!»
Тут мама вскрикнула и принялась прыгать на одной ноге, изо всех сил растирая другую. Папа поспешил ей на помощь, но она буквально оттолкнула его от себя с предостерегающим криком: «Осторожно! Тут какое-то колесо зловещее!» Я, хотя и сочувствовала маме, но всё-таки не сдержалась и расхохоталась, так смешно она про колесо сказала.
