Болезнь претендента - [30]

– У него есть знакомые в Красносибирске?

– Не в курсе. Но, Владимир Устинович, вы же прекрасно знаете Турецкого – приедет, так завтра половина города будет в друзьях.

– Точно. Если сейчас нет, это, может, к лучшему. Значит, для него там все равны.

– Как и должно быть перед законом, – улыбнулся Меркулов.

Глава 5 РАСКЛАД СИЛ

– Сейчас Самощенко находится в Москве? – спросил Турецкий, узнав о предстоящем деле.

– Такие подробности генеральный не упоминал, – ответил Константин Дмитриевич. – Думаю, ты сам это сможешь узнать. Опытный уже. Мне тоже, кстати, интересно кое-что уточнить. Давай звякнем прямо сейчас, чего уж резину тянуть.

Александр Борисович позвонил директору ЦКБ Олсуфьеву, представился всеми своими титулами.

– Самощенко сегодня выписался, – радостно сообщил академик, отчего у Турецкого екнуло сердце. – В данный момент он еще в больнице, однако вскоре уезжает в аэропорт. У него рейс в пятнадцать часов с копейками.

– Юрий Николаевич! – взмолился Турецкий. – Разыщите, пожалуйста, Самощенко, мне обязательно нужно с ним поговорить в интересах следствия. Я готов ждать у аппарата, могу дать свои телефоны.

– Мы так сделаем: перво-наперво я позвоню на вахту, предупрежу настрого, чтобы Евгения Владимировича ни в коем случае не выпускали за пределы территории. Когда он окажется в капкане, запишу все ваши телефоны, и он обязательно позвонит.

«Академический» план сработал безотказно: через несколько минут – Турецкий по-прежнему сидел в кабинете Меркулова – директор «Серебряных крыльев» позвонил.

– Евгений Владимирович, по факту вашего отравления и смерти вашего соратника Ширинбекова возбуждено уголовное дело, которое поручено вести мне. Прежде чем наша следственная бригада нагрянет в Красносибирск, на место преступления, мне хотелось бы уяснить некоторые детали. От этого во многом зависит ход расследования.

– Я все прекрасно понимаю и готов содействовать. Но в кармане лежит билет на регулярный рейс. Сейчас так сложно все переиграть, придется звонить, чтобы меня не встречали.

– О том, чтобы менять билет, речь не идет. Вы преспокойно поезжайте в аэропорт, и я подъеду туда. У нас будет время поговорить.

– Это Домодедово.

– Домодедово, – начал вспоминать Александр Борисович, – это такой длинный аэровокзал. Где же нам в нем встретиться? Наверное, проще всего возле стойки, где регистрация на Красносибирск.

– Согласен. Буду ждать вас там.

– Или я вас. У нас водители такие виртуозы, что могут обогнать многих умельцев, даже больничных.

– К тому же вы поедете с «мигалкой».

– Евгений Владимирович, вы путаете меня с банкиром, – улыбнулся Турецкий. – Ездим без спецсигналов. Как вы меня узнаете? Я среднего возраста и роста, серая куртка, кстати, к ней подобраны такого же цвета глаза. Без шапки, волосы русые с легкой проседью. Откликаюсь на фамилию Турецкий.

– Не очень яркие приметы, – шутливо сказал Самощенко. – Мало ли Турецких на белом свете. Меня узнать гораздо легче. Мое лицо сейчас цветом и фактурой напоминает шкуру доисторических животных.

– Я вообще-то динозавров не видел. Поэтому лучше обращусь к вам по фамилии.

…Когда Турецкий подошел к месту встречи, Евгений Владимирович был уже там. Хоть и ас водитель, да следователю предварительно нужно было позвонить в аэропорт, договориться с дирекцией, чтобы пассажира Самощенко зарегистрировали на рейс, а потом им разрешили бы без помех побеседовать в виповском зале ожидания.

Когда они нырнули в мягкие кожаные кресла и закурили, Турецкий объяснил сибиряку, какие причины подтолкнули генерального прокурора возбудить уголовное дело по факту отравления.

– Вы сами подозреваете кого-нибудь в злодеянии?

– Ни в коей мере, – обескураженно признался Евгений Владимирович. При этом его лицо скорчило гримасу – такая теперь у потерпевшего улыбка. – Я понимаю, у меня есть политические противники, возможно, имеются и скрытые враги на производстве или вокруг него. Однако такого, чтобы указать пальцем на конкретного человека – проверьте его, в голову не приходит.

– Вы упомянули политических противников. Можно узнать об этом подробнее?

Самощенко рассказал о партиях, готовящихся к выборам в краевое законодательное собрание, которое в свою очередь предложит президенту страны кандидатуру губернатора края. Упомянул даже курьезную Партию умеренного нейтралитета.

– Значит, кроме вашего «Союза справедливых сил», ожесточенную борьбу за место под солнцем ведут «Неделимая Россия», курьезная ПУН, а также ПИФ, ПАФ и ПУФ. Очень мило звучит, прямо три поросенка. Неужели же коммунисты отказались участвовать в выборах? Не похоже на них. Обычно они в каждой бочке затычка.

Евгений Владимирович махнул рукой:

– Они расползлись по всем партиям. И у нас есть. Я тоже при советах состоял в КПСС, да какой из меня коммунист! Так и остальные: рядовые члены давно вышли из компартии, при всем честном народе сожгли партбилеты. Номенклатурщики же – те, известное дело, ищут свою выгоду. Работать им не хочется, а денежки получать за свое безделье они любят. Посчитали, что лучшей кормушкой будет «Неделимая Россия» с губернатором во главе. В основном туда и рванули.