Болевой синдром - [18]

Приближался конец карабахской кампании. С группой своих бойцов он полетел на горные заставы Лачина. На Карабахском хребте, где ютились по скалам вперемежку армянские и азербайджанские селенья, шла «овечья» война. Вооруженные люди нападали на чабанов, часто убивали их, угоняли в горы отары. На поиск одной такой банды и вылетела сейчас «вертушка». Макаров сел в нее, чтобы хоть немного отвлечься от грустноватых мыслей. Уже вовсю шли разговоры о том, что войска отсюда будут уводить, но матбаза якобы должна остаться здесь…

Вертолетчик Ваня — так звали его и генералы, и рядовые — выглядел школяром, хулиганистым двоечником. Но он был уже воякой, с разницей в полгода получив две пулевых отметины. Обе пули по касательным, снизу вверх, как и положено для летунов, порвали кожу на ногах. Ваня безбожно матерился и лихо гонял машину над самой землей, распугивая овец, пацанов, разметая со скирд сухую солому. Ему все прощалось, тем более отговорка у Вани была весомая: «Так не собьют».

Их сбили. Это случилось, когда «вертушка», устав петлять по ущелью, набрала высоту и по прямой пошла к Кубатлы. Третья пуля опять нашла пилота, и машина стала падать.

Макаров понял, что это все. И вот тогда, глядя в выпуклое окошко Ми-8, он увидел лицо девочки, ясно-ясно, до маленькой родинки у нижней губы. Лицо было спокойное, строгое.

Черт знает как, но Ваня очухался и что-то там успел сделать. Вертолет уже у самой земли ожил, затрепыхался, и, хотя жестко ударился о каменистую почву и спецназовцев мазануло по жестяным бортам до багровых кровоподтеков, все остались живы.

Ване пуля, пробив тонкую броню сиденья, вошла в бедро. Он ругался: «Кавказцы только и умеют, что задницы рвать!»

Макаров зашел в холодную Акеру, стал смывать кровь с рассеченного лба и брови. К босым ногам тотчас подползли крабы, стали щипаться, и он понял, что остался жив. Видение исчезло, уплыло по быстрой воде.

Связист возился с рацией, никак не мог настроиться на нужную волну, когда в небе показался идущий почему-то со стороны гор вертолет.

— Не наш, — сказал лежавший на бушлатах Ваня. — И не армейцев. Без опознавательных.

Бойцы заняли оборону. Вертолет сел от них метрах в ста. Еще при работающих винтах с него выпрыгнул один человек, в камуфляже, с бородой.

— Назаров! — крикнул он и замахал руками.

Бойцы опустили стволы.

Олег поднялся и пошел навстречу бородачу. Он уже узнал его, это был Рамазан.

— Назаров, а я хотел с тобой в Кубатлах встретиться, когда мне говорят, что-то с «вертушкой», то ли сел ты, то ли упал.

— Обстреляли нас, — сказал Олег. — Но откуда ты все узнал?

— Перво-наперво поверь, что к обстрелу я не имею никакого отношения. Второе: у меня медик в машине, помощь нужна?

Макаров подумал немного, покосился на радиста, безуспешно колдующего над рацией, на небо, начинающее затягиваться низкими облаками.

— Надо бы пилота посмотреть.

— Ваню?

Макаров прикусил губу, а Рамазан повернулся к своему вертолету, вскинул руки над головой, скрестил их, сжал на одной пальцы в кулак. Жест его прочли правильно, и еще двое, лет двадцати восьми — тридцати мужчина и такого же возраста женщина сбежали с трапа вертолета и поспешили в сторону носилок. За спиной Макарова тут же заклацали затворы автоматов, медики остановились, но Олег повернулся к своим, крикнул:

— Пропустите.

И вновь обратился к Рамазану:

— Откуда ты знал, что я лечу этим маршрутом?

— Э, друг Назаров, думаешь, я только это знаю? Ты напрасно, Олег Иванович, тогда, в Ханларе, не захотел со мной дружить. Со мной стоит поискать общий язык. Ты сам, наверное, еще не знаешь, что пришел приказ на тебя? Полковником стал, поздравляю. Я, наверное, первым тебя поздравляю, а?

По сути дела, так оно и было.

— Я бы тебе, Олег Иванович, по такому случаю мужской подарок сделал, хороший пистолет подарил, но нас не поймут, да? Спросят и с полковника за неучтенное оружие. Потому возьми маленький презент для Тамары Алексеевны Макаровой, ты хоть и Назаров, но должен знать такую, — Рамазан довольно улыбнулся и протянул Олегу небольшую коробочку из синего бархата.

— Спасибо, не надо, — сказал Олег.

— Хочешь, чтобы мы сами ей это вручили? Можем. Я в Москве часто бываю, адрес знаю. А подарок — от чистого сердца, поверь. Она же у тебя Дева, в начале сентября родилась, вот я ей и хотел подарить медальон с ее знаком Зодиака.

Медальон — предлог, решил Макаров. Рамазану просто надо продемонстрировать, что он в курсе всего. Откуда, интересно, такая осведомленность? И зачем Рамазан выкладывает ему сейчас всю информацию? Опять торговаться хочет и пугает?

— Перейдем к делу.

— Да, — Рамазан кивнул и взглянул на часы. — Тем более времени у нас не так и много. Даже если рация молчит, вертолет начнут разыскивать… Впрочем, и я могу связаться с вашей базой. Может, Ване очень плохо и ему нужна срочная помощь?

Макаров взглянул в сторону вертолетчика: тому врачи накладывали повязку.

— Перейдем к делу, — повторил он.

— Согласен. — Теперь голос собеседника стал сухим, деловым. — Олег Иванович, вы скоро будете уходить из этих краев, так ведь?

— Я таких вопросов не решаю.

— Понимаю… Будете уходить, а склады и ружпарки оставите здесь.