Болеутолитель - [21]
Рэндалл Эндрью Синк
Чикаго: 5 марта 1984
Читая эти слова, он вновь вспомнил Мадейю. Тут Бабуля неожиданно очень громко всхрапнула и проснулась, оглушенная своим собственным храпом.
— Я передам Герберту привет от тебя и скажу, что ты за мной присматриваешь, Майкл, — она схватила его мозолистую руку и нежно поцеловала ее.
Хейд он шел вниз по Стейт-стрит, довольный своей недавней покупкой — оранжево-розовой рубашкой от «Чесс-Кинга». Он даже немного поговорил с продавщицей. Ей понравился его австралийский пиджак.
И вот он шел по улице и улыбался. Начинался час пик и он чувствовал себя в безопасности. Чтобы двигаться сквозь толпу, опережая медлительное большинство, при этом избегая столкновений с людьми, спешащими на электрички и автобусы, требовалось упорство и изворотливость Уолтера Пейтона или Брайана Пикколо. Игрок «Медведей», умерший от рака, был любимцем дяди Винса. А летом вдобавок ко всему почти весь тротуар заполняли хип-хоперы и музыканты, играющие на бонго, и улица уже раздражала.
Он выбрал свою следующую цель, когда стоял возле киоска на Вашингтон-стрит. Это не было похоже на возбуждение, которое охватывает жертву демонов алкоголя или наркотиков; им не овладевали галлюцинации, во время которых сумасшедшие видят пятнадцатифутовых клоунов, свисающих с пожарных лестниц. Нет, все было совсем не так просто. Это было дарованное свыше озарение.
Хейд однажды слышал песню под названием «Пошли мне импульс, Иисус» и хорошо понял это — чувство общения с Отцом, бурлящий оргазм внезапного восторга, успокоительное знание и понимание неслись по каналам его чувств подобно набравшему скорость поезду.
Блаженное ощущение, наверное такое же, какое испытывал дядя Винс от алкоголя или от того, что принуждал Хейда ходить полуголым по квартире. Сам Фрэнсис Хейд испытывал наслаждение, когда им управляли. Сейчас, обладая этой… этой мощью, он был марионеткой ВЫСШЕЙ СИЛЫ, и это означало, что ему дарована жертвенность. Но как же много нужно было сделать, сколь многих нужно было взять с собой…
Он наблюдал за старушкой в инвалидной коляске, пересекавшей Рэндольф-стрит. Ей, разумеется, будет лучше внутри него, в одном вздохе от Рая.
За его спиной в магазине радиотехники дюжина стереоприемников была настроена на одну и ту же станцию. Группа под названием «Каттинг Крю» пела:
«Этой ночью я умер в твоих объятиях, ты смогла этого добиться…»
Он перешел на другую сторону улицы и последовал за старой женщиной. Посторонние раздражители не мешали ему. Он их фиксировал, но шел за целью. Две чернокожие женщины беседовали о работе, о налогах, громкие голоса перемежались хрупанием кукурузными хлопьями, на них были теплые черные полупальто, их коричневые руки с длинными красными лакированными ногтями погружались в пакеты с поп-корном как окровавленные когти хищников. Подросток проехал на велосипеде, напевая: «Расправь крылья и лети», и проскочил на красный сигнал светофора. Густой аромат роз из магазина «Кэллен флауэрс» показался почти неприличным в этих холодных сумерках.
Женщине в кресле больше не придется страдать от холода, подумал Хейд.
Незадолго до этого Майк Серфер сидел, наблюдая через стеклянную дверь приюта, как Вильма Джерриксон ждет на перекрестке, держась левой рукой за ограду, пока машины проедут на желтый свет. Потом он увидел, как она остановилась перед магазином, вишнево-красный неон вывески окрасил ее волосы. За спиной Майка Карл с Зудом спорили о каких-то нюансах спортивной статистики.
Миниатюрная фигурка Бабули, наконец, скрылась из вида: она повернула за угол.
Серфер кивнул Натмену, читавшему за столиком роман в дешевой обложке, и направился в свою комнату. Нужно все-таки прочистить шунт, виновато вспомнил он упреки Бабули, да и умыться, пожалуй, не помешает. Он надеялся, что Виктор Тремалис сегодня придет. Серфер пригласил парнишку в тот день, когда обнаружили уже второго инвалида, убитого и расчлененного.
Майк понимал, как трудно Виктору знакомиться с людьми.
Ох, уж этот Майкл, — думала Вильма, увеличивая скорость. — Слишком уж он беспокоится о таких, как я. Что, в самом деле, может со мной случиться, когда кругом так много людей…?
Даже когда час пик закончится, на улице все равно будут прохожие. Стейт-стрит была популярным местом для гулянья, а на протяжении полумили вообще пешеходной, густо усаженной деревьями.
Бабуля остановилась на Бентон-плейс, протянувшейся вдоль южной стороны здания Чикагского театра. Эта улица хорошо освещалась. Сегодня в театре было объявлено шоу Грегга Олмена. Кто это такой, шут его знает. Вот, скажем, Синатра…
На углу чернокожий священник, которого обитатели «Марклинна» называли Брат-Проповедник, постукивал по своему микрофону, проверяя, работает ли он.
Еще один из тех, кто помогает людям, — подумала она. — Прямо как Майкл… Уличный проповедник каждый вечер говорил о вреде табака, крэка и супружеской неверности. Каждый порыв ветра доносил до Вильмы запах горячего хлеба из ближайшей булочной. Она перебирала пальцами теплый платок в своем кармане, решив завязать его поверх шарфа на шее, когда Генри подъедет и заберет ее.
Во время разгульного отдыха на знаменитом фестивале в пустыне «Горящий человек» у Гэри пропала девушка. Будто ее никогда и не существовало: исчезли все профили в социальных сетях и все офи-циальные записи, родительский дом абсолютно пуст. Единственной зацепкой становятся странные артефакты – свитки с молитвами о защите от неких Чужаков. Когда пораженного содержанием свитков парня похищают неизвестные, он решает, что это Чужаки пришли за ним. Но ему предстоит сделать страшное открытие: Чужак – он сам…
Я — чистый холст, и даже художник во мне не знает, чем его заполнить. Моя жизнь началась в тот день, когда я сбежала и очнулась в больнице. Сбежала от реальности. Сбежала от страха. Сбежала от Него. До этого момента ничего не существовало, и я уверена, что, с такой быстротечностью дней, впереди меня тоже ничего не ждет. Но я стараюсь. Пытаюсь жить для дедули, который не покидает меня с тех пор, как я проснулась. Но все попытки бесполезны. Я вновь сбегаю, чтобы начать новую жизнь на небольшом острове, где не нужно оправдывать ничьи ожидания.
«Эксгумация» — превосходный психологический триллер одного из наиболее ярких представителей современной британской прозы. Роман, написанный Тоби Литтом в 2000 году, стал бестселлером в Великобритании и многих других странах. Главный герой книги, Конрад, подвергается нападению киллера в момент встречи со своей подругой-моделью Лили в фешенебельном лондонском ресторане. Лили погибает, сам Конрад оказывается в коме. Как только силы возвращаются к нему, он, с умением искушенного опытом детектива, начинает свое собственное расследование.
Найджел, Гарольд и Карма – обычные люди. Такие же, как мы с вами. Но кто сказал, что «обычные люди» не могут стать образцом настоящего насилия? Нью-Йорк. 2017-й год. Лучшее время и место для того, чтобы жить счастливо. Но они не могут. И у каждого на это своя причина: одиночество, зависть, неразделенная любовь.. Думаете, что вы никогда не переступите черту? Они тоже так думали. Но у жизни на нас свои планы.
Расследование серии зверских убийств в городе Карлайл, приводит Гарри Ренделла — детектива из убойного отдела, в особняк графа Альфреда Кобба. В место, которое с порога пытается забрать вас в пучину. В обитель тьмы, которая выбрала этот дом колыбелью для своего перерождения.Детективу предстоит узнать историю этого дома, которая, словно мозаика раскидана по душам обитателей особняка. И чем больше появляется частей, тем глубже в Нигредо уходит сознание Гарри, рисуя новых обитателей дома словно художник.Но где кончается реальность и начинается иллюзия? Кому верить, когда ты абсолютно один во враждебном мире?И найдётся ли в его убитой горем душе немного света?Света, который приведёт его к выходу из этого гнилого места…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В дилогии «Стервятники» отразилась жестокая реальность наших дней, перед которой меркнут самые жуткие мистические сказки прошлого. Несколько поколений кровожадных дикарей, поселившихся в пещерах американского штата Мэн и промышляющих людоедством – какая сила способна остановить их жажду крови? Кто может бросить вызов чудовищной страсти охотников за человеческой плотью?..Вполне возможно, что «Стервятники» являются наиболее страшной и ужасающей книгой, которую Вы когда-либо читали.Роберт БлохКогда Вы думаете, что самое страшное уже позади, Джек Кэтчам готовит очередной удар по вашим нервам.«Глория»Читателю нужно вернуться к творениям маркиза де Сада, чтобы по достоинству оценить книги Джека Кетчама.«Глория».
В дилогии «Стервятники» отразилась жестокая реальность наших дней, перед которой меркнут самые жуткие мистические сказки прошлого. Несколько поколений кровожадных дикарей, поселившихся в пещерах американского штата Мэн и промышляющих людоедством – какая сила способна остановить их жажду крови? Кто может бросить вызов чудовищной страсти охотников за человеческой плотью?..Вполне возможно, что «Стервятники» являются наиболее страшной и ужасающей книгой, которую Вы когда-либо читали.Роберт БлохКогда Вы думаете, что самое страшное уже позади, Джек Кэтчам готовит очередной удар по вашим нервам.«Глория»Читателю нужно вернуться к творениям маркиза де Сада, чтобы по достоинству оценить книги Джека Кетчама.«Глория».