Бокал звезд - [66]

Хейз разыграл карты ловко.

— Вряд ли мне нужна столь широкая известность, — замялся он, когда Махатма прибежал за сцену, размахивая договором.

— Можете говорить, что угодно, мистер Хейз, только вот этого не надо. Слыханное ли дело — актер, и не хочет известности!

— Я теперь не актер, а лекарь.

Махатма, худой жилистый человечек с голодным лицом и пронзительными карими глазками, зашелся от смеха.

— Медицина-шмедицина… Актер всегда останется актером, скажу я вам. Ваша проблема, мистер Хейз, — уязвленная гордость, вас ведь вышибли из гильдии… Подпишите вот здесь, и, возможно, когда эту запись просмотрят, вас даже пригласят обратно, как знать?

— Потому что я сбежал и стал лекарем? — хохотнул Хейз, подпустив в смешок ровно столько иронии, сколько требовалось для правдоподобия. — Даже если и пригласят, я не вернусь.

— Что ж, ладно. Взгляните на вопрос с другой стороны. Со временем сегодняшняя запись разойдется по приграничным мирам, и ее станут крутить в дешевых кинозалах и летних театрах — при условии, что вы подпишете эту бумагу. Мистер Хейз, вы хотите, чтобы здешние люди о вас узнали? Чтобы ждали вашего приезда? Так вот, поверьте, стоит им увидеть вас на этой пленке, и они будут ждать. А те, кто вас уже видел вживую, еще больше захотят увидеть снова. Известность еще никому не вредила, сами знаете.

— Думаю, он прав, Ник, — вмешалась Мойра.

— Еще как прав, — хмыкнул Махатма.

— М-м… — задумчиво протянул Хейз.

Битва была выиграна. Махатма вручил ему соглашение об отказе от претензий и снял колпачок с авторучки.

— Вот здесь, мистер Хейз, в графе «подпись правообладателя».

Два месяца спустя, когда Хейз, Мойра и пес гастролировали по Расти Сад, десятой планете белой звезды в системе Беты Возничего, в маленьком городке Ландыш их перехватила Нэнси Оукс, девушка-репортер из межпланетного журнала «Новая звезда».

Разыскав Хейза и «Доктора Альберта Швейцера» после представления, она сгорала от любопытства, ее диктофон был заряжен и готов записывать.

— Мистер Хейз, вы попросту обязаны позволить мне о вас написать! — воскликнула она. — Наши читатели это просто проглотят! Вот, разрешите показать несколько стереофотографий, я сделала их, когда вы выступали. Они попросту потрясающие!

Хейз просмотрел их со сдержанным любопытством. На одном из снимков он торговал аптечками, рядом была Мойра в леопардовой шкуре. На другом они с Мойрой сидели на диване, их разделял пес. На третьем Хейз стоял на залитой звездным светом сцене и читал монолог. Последний снимок вышел на редкость удачно — один из лучших снимков в его жизни.

Хейз вернул фотографии. Внезапно в гостиной материализовался пес и вскочил ему на колени.

Мисс Оукс ахнула.

— Боже! Как вы его так выдрессировали, мистер Хейз?

— Ничего особенного. Видите ли, это не обычный пес, а так называемый «пропадай»…

— Как? — Еле заметным щелчком журналистка включила диктофон. — Расскажите, что за «пропадай», мистер Хейз. Статья будет просто сенсационная!

Хейз рассказал.

— А теперь, — не унималась мисс Оукс, — просветите меня насчет вашего прошлого. Ну, и прошлого Зонды, конечно. Разумеется, я знаю, вы играли в главных ролях, но хотелось бы чего-то личного… мотивов, что побудили вас стать лекарем.

Хейз с притворной растерянностью взглянул на Мойру.

— А может, ну ее, эту статью?

— Ни за что, Ник.

Он снова повернулся к мисс Оукс:

— Ладно, похоже, не в наших силах противиться судьбе. Давайте ваши вопросы.

Журнал со статьей вышел через два месяца, но диск с копией номера догонял Хейза еще столько же. Статья начиналась с четырнадцатой страницы.

Он взглянул на заголовок: «Николас Хейз — доктор Швейцер космических дорог». Прочел аннотацию: «Опальный трагик одерживает победу над алкоголизмом, чтобы принести дары цивилизации нашим соседям в небе».

И отправил диск в корзину.

Следующим они посетили город под названием Дыханье Зимы. Под занавес шоу Хейз получил сообщение, что одна знакомая особа хочет увидеться и ждет в гостинице. Он прошел пешком лесами и полями под звездами, которых больше не замечал, по извилистой улочке, поднялся по скрипучим ступеням в обшарпанный вестибюль. С лестницы свернул в тусклый коридор. Номер комнаты был двести четыре.

Лесли встретила у двери.

— Ник, милый, ты замечательно выглядишь!

Он вошел и опустился на ближайший стул. Она села напротив.

— Наверное, ты уже догадался, что я приехала за тобой?

Ее глаза остались теми же. Светло-карие с искорками солнечного света. Волосы, все такие же черные, как ночь с блестками звезд, сияют даже в прозаичном свете лампы. Матовость кожи в треугольнике декольте, золото едва прикрывающей наготу юбки. Лесли, как всегда, отыгрывала свой час на сцене.

— А почему за мной не приехал сам Кинг?

— Потому что я попросила послать меня. Вполне уместный поступок, согласен? Только представь, Ник… мы с тобой пьем коктейли в «Вечере смеха» — совсем как в прежние времена. Устроим турне по всем уютным забегаловкам, куда раньше заходили поесть после шоу. Мы с тобой…

— Я женат, — напомнил Хейз.

— Ну и что? — рассмеялась она. — В наше время брак — это просто пшик. Быть в браке так старомодно. В Старом Нью-Йорке мы берем пример с мусульман. Говоришь три раза «Я с тобой развожусь» — и все.