Бокал звезд - [58]

Хейз направился к двери, собачка бежала трусцой по пятам. Не заперто, но в холле — никого. Он огляделся. Может, и бывал здесь раньше, но память ускользала.

Он шагнул из холла в бар. Ну уж здесь хоть что-то должно показаться знакомым. Однако просторный зал с деревянными балками на потолке и старомодной мебелью вызывал лишь смутные воспоминания. Да, побывал здесь недавно, но никаких подробностей не осталось.

Он уселся за ближайший столик. Явно смущенный незнакомой обстановкой, пес нырнул под стол и свернулся клубочком в ногах. Обстановка в зале была аскетичная, под стать безлюдью. Высокие окна смотрели на улицу; от центральной балки к балкончику на стене напротив стойки тянулась нелепая лохматая веревка, похожая на лиану; в глубине дверь — вероятно, на кухню.

Хейз постучал по столу. Должен же хоть кто-нибудь уже проснуться!

Он не ошибся. Из кухни решительно шагнула рослая блондинка с волосами до плеч. Широкие бедра, красивые ноги. Голубые глаза сверкнули гневом.

— Что это вы расселись, мистер? Завтрак не раньше полдевятого! — Она вдруг осеклась, затем медленно подошла к столику. Гнев в глазах угас.

— Простите, мистер Хейз, я вас не узнала.

Благодаря высоким скулам и манере зачесывать волосы ее щекастое лицо казалось тоньше. На вид лет под тридцать или чуть больше, примерно ровесница. Однако Хейз понятия не имел, кто она такая.

— Мы встречались? — спросил он.

— Нет, я видела вас по телевизору. Вчера, когда вошли, тут же признала. — Девушка на миг потупилась. Платье до колен с цветочным узором закрывало плечи, и золотистые волосы падали на разноцветные лепестки как утренний свет. — Скажем так, я одна из ваших многочисленных поклонниц.

— Кто-нибудь еще меня узнал?

— Вряд ли. Боюсь, до планеты Чернозем ваши записи пока не дошли.

Чернозем? Стало быть, Процион-16. Кой черт его сюда занес?

— Что-то у меня туман в голове… Я не упоминал, случайно, как оказался здесь?

— Я слышала, как вы сказали бармену, что прилетели аэробусом из Звездопорта, а до этого — с Земли. Не припоминаете, мистер Хейз?

— И долго я здесь ошивался?

— Почти до закрытия. Я хотела с вами поговорить, но постеснялась. Потом оглянулась, а вас уже нет. Вашей сумки и пальто в коридоре не нашла и решила, что вы отправились ночевать в другое место.

— Так и вышло, — поморщился Хейз. — Хотя сначала, похоже, планировал всего лишь прогуляться под звездами.

Собака высунула голову из-под стола. Девушка отпрянула.

— Где вы ухитрились раздобыть пропадайку, мистер Хейз? Я думала, их навсегда отпугнули обратно в холмы.

— Кого?

— Так их прозвали поселенцы. Пропадай умеет телепортироваться. То пропадает, то появляется.

— Тогда понятно, — сказал Хейз, — а то сперва я решил, что померещилось. Да вот увязался… голодный, небось. У вас не найдется для него чего-нибудь?

— Конечно, найдется. Должно быть, вы ему понравились, мистер Хейз. Обычно при виде человека он перескакивает куда подальше. Вернее, оно. Пропадай двуполые, размножаются партеногенезом.

В ее глазах вдруг мелькнуло беспокойство.

— Вы весь дрожите, мистер Хейз. Включить отопление?

— Не надо… Лучше принесите тройной виски.

Половину он проглотил сразу, и все тело будто взорвалось дрожью. Комната едва не перевернулась вверх тормашками, но он вовремя ее остановил, схватившись обеими руками за край стола. Заметил, что девушка склонилась над ним.

— Вам плохо, мистер Хейз?

— Сейчас будет хорошо. — Он проглотил остаток виски. — Кстати, как тебя зовут?

— Мойра. Мойра Блэр.

— Принеси-ка мне, Мойра, еще один тройной.

В голубых глазах девушки мелькнуло беспокойство.

— А вам не…

— Нет. — Хейз покачал головой. — Неси.

Она принесла виски, затем скрылась на кухне. Через пару минут вернулась и поставила на пол тарелку с мясными обрезками, на которые пес жадно накинулся.

— Вы уже назвали его как-нибудь, мистер Хейз?

— Пускай будет Тряпка.

Он опрокинул в горло вторую порцию, достал из кармана мелочь и высыпал горкой на стол.

— Этот могильный холмик, Мойра, — последние материальные активы Николаса Хейза. Носите выпивку, пока они не иссякнут, а затем благоразумно отправьте бедолагу в ближайшую канаву, где ему самое место.

— Позвольте мне вам помочь, мистер Хейз.

— Зачем?

— Затем, что так нельзя — это не для вас! Еще в Новой Северной Дакоте на Марсе, где было телевидение, я пересмотрела все ваши роли, все премьеры и повторные показы. Вашего Тамерлана Великого, ваших Сирано и Гамлета, Эдуарда Второго и Вилли Ломана. Вы были гениальны. Были, есть и всегда будете!

— Угу. Только моего Милтона Помфрета не видела. На премьере «Двустороннего треугольника» — не видела. И не увидишь. Нигде, даже в своей Новой Северной Дакоте!

Хейз стукнул кулаком по столу.

— А знаешь, Мойра, почему не увидишь? Потому что на премьеру я пришел пьяный, как астронавт в увольнительной, и из Телетеатра меня вышибли! И к тому все шло, заметь. Потому что далеко не в первый раз, милая Мойра, я был пьяный, как астронавт. Далеко не в первый раз Шалтай-Болтай Хейз свалился со стены! Вот только на этот раз вся королевская конница и вся королевская рать не потрудились накачать его алко-антидотом и сахарными пилюлями. К тому времени он достал всех не меньше, чем себя самого.