Бои на Дону и Волге - [4]

Ночлег в провинциальном городке Переяславе (Переяслав-Хмельницкий. – Ред.), в доме районного начальника. Длительная вечерняя беседа. Я был у него в гостях и сегодня на завтрак. Был богато сервированный стол, не было недостатка ни в чем, ни в свежем молоке, ни в масле, ни в яичнице-глазунье, ни в холодной мясной закуске (благодаря, как писалось выше, «беспросветной нищете массы людей». – Ред.).

Осуществлять контроль за 76 коллективными хозяйствами, вести хозяйство на площади в 160 тысяч гектаров! Решение подобной задачи было не по плечу ни одному из партийных бюрократов, привыкших работать по плану. В данном случае может успешно действовать только человек, обладавший опытом ведения собственного хозяйства, тот, который отвечает за принятие решений.

(В данном случае автор некомпетентен. 160 тысяч гектаров – обычная площадь угодий среднего района, и указанные мелкие колхозы (в 1970– 1980-х они были раз в 10 крупнее) успешно руководились маленьким райкомом.) Тем более в данном случае выполнение плана поставок для германской армии (которая полностью кормилась за счет оккупированных территорий. Обеспечивалось это гестапо, зонд ер командами и полицаями. Пытки, виселицы и расстрелы были обычным делом, в котором по эффективности советские органы сильно уступали немецким. – Ред.) Только масштаб изменился, 1:100 000, полагает, улыбаясь, мой хозяин дома. Он родом из Северной Богемии[9], где у него было имение и он занимался плодоводством. В настоящее время он на ногах от восхода и до заката, без автомобиля, он зависит только от верховой лошади и телеги (успешно погоняя украинских крестьян. – Ред.). Прошлой осенью он должен был и обеспечить сев озимых, и, используя немногие оставшиеся приспособления, обмолот урожая. В целом удалось выполнить обе задачи. Сначала казалось, что отступающий противник захватил или уничтожил 200 тракторов. Но их лишь спрятали или привели в негодность, изъяв из них магнето. Вновь появились и магнето, многие из которых были сброшены в колодцы с журавлем. Отсутствовало топливо, которое повсеместно конфисковывалось в интересах армии. Оставалось делать ставку на 11 тысяч лошадей и 5 тысяч быков. Наступая и отступая, обе армии нанесли огромный ущерб поголовью скота. Кроме того, для своих лошадей, вопреки запрету, войска всегда конфискуют сено и фураж. Тем более что давно зима не была столь длинной и суровой, как в 1941–1942 гг., поэтому начало выгона скота на пастбища затянулось до мая. Я видел разобранные соломенные крыши. Они были отданы на корм животным[10]. Но тот скот, что уцелел, постепенно начал снова округляться из состояния почти скелетов. Потрепанная, часто совсем выпавшая шерсть вырастает вновь, шкура разглаживается. Поскольку война отодвинулась на восток, район отрешился от ее ненасытных запросов.

Осенью не оставалось ни времени, ни машин и рабочей силы, чтобы подготовить почву для сева. Почву дополнительно разрыхляли с использованием бороны и культиватора. Жалкое действо, и удалось засеять половину пригодной для сева земли. В настоящий момент еще не завершился весенний сев. Необходимо сначала посеять картофель, гречиху и просо. Мой хозяин дома сравнивает почти неразрешимые проблемы, стоявшие перед ним в ходе прошедших месяцев, с мучительно сданным экзаменационным заданием. Для него самого остается загадкой то, как он смог преодолеть все трудности. Без самоотверженной работы населения, которую он не может не оценить достаточно высоко (очень действенные стимулы – гестапо, виселица, смерть от голода. – Ред.), нельзя было бы преодолеть кризис.

2 июня, Полтава

Сегодня утром, в Переяславе, мой хозяин дома говорил о выносливости, закалке местных людей.

Зимой, также при сильном морозе, он видел, как мужчины и женщины управляли поводьями без рукавиц.

Что за порода людей населяет эту часть Украины? В ходе долгой и медленной однодневной поездки я видел, наверное, тысячу женщин и девушек, которые привлекались из своих деревень для ремонта грунтовой дороги. Непрекращающееся движение грузовиков, повозок имело следствием образование выбоин, которые должны были постоянно забрасываться грунтом, а пути выравниваться. Этим занимаются в основном женщины. Они забрасывают выбоины лопатами поодиночке и группами, чтобы в последнее мгновение отпрыгнуть в сторону от автомобиля. Или они стоят на обочине, отдыхая, опершись на лопаты, подмигивают и смеются, глядя на нас. Они страдают от облаков пыли, поднимаемых проходящими автомобилями. Видно много белокурых волос и светлых глаз, крепких скул и округлых щек. Это соединение блондинки со степным налетом является каким-то поразительным явлением. И всегда эти лица с цветущими румяными щеками светятся улыбками. Находясь посреди облаков пыли, они смеялись, как дети. Нам не удается адекватно понять веселое настроение. Нас приводит в замешательство этот луч, исходящий из неистощимого источника силы и здоровья.

Все они носят одинаковую одежду. Белая льняная блузка облегает высокую, упругую грудь, юбка доходит до колен. Девушки ходят босиком по мягкому песку. Головы обмотаны платками белого, красного или лимонного цвета.