Бои без выстрела - [2]

Полковника вызвали «на ковер» к министру. Там основательно распекли, а затем приказали принять это затянувшееся дело лично к своему производству. Петросов не почувствовал обиды за «головомойку», понимая, что упреки в его адрес справедливы. И вот поздний вечер, тощая голубая папка и сомнения, сомнения, сомнения...

Александр Николаевич снял трубку и набрал номер своей квартиры. К телефону подошла младшая дочь. Хмурое лицо полковника просветилось. Он любил живую и всегда веселую Тамару по-особому. И не потому, что она в большой семье была младшей. Петросов мечтал о сыне. Но так уж получилось, что жена подарила ему двух дочерей. Тут и пришла в голову Александра Николаевича мысль: он решил сделать из Тамары сына. Девушка окончила девятый класс, «тянула» на золотую медаль, но отец неожиданно для всех забрал ее из школы и устроил на крупный машиностроительный завод учеником токаря.

Петросов улыбнулся, вспомнив, какой бой пришлось ему выдержать с бывшими педагогами Тамары. Может быть, все бы закончилось иначе, если бы сама девушка не встала на сторону отца. И золотая медаль от нее не ушла, она ее получила, окончив вечернюю школу рабочей молодежи. Одна-единственная.

— Я еще часок поработаю, — уставшим голосом сказал полковник дочери. И, опасаясь расспросов и возражений, поспешно положил трубку. Нужно было составить подробный план оперативно-розыскных мероприятий по этому сложному делу. И первым пунктом в нем он записал: «Встреча со следователем».

Первые неудачи

Серая «Волга» катила по хорошо укатанному степному проселку, то выскакивая на холм, то скрываясь в низине. Опять была весна, и степь сверкала зеленью разнотравья и алым полыханием полевых маков. Через месяц этот изумрудный ковер исчезнет, степь пожелтеет, а там, где задерживались талые воды, потрескается земля и засахарятся солончаки. Лишь седая полынь да тусклые солянки выдюжат здешнюю адскую жару и безводье.

Петросов с жадностью вдыхал чистый воздух весенней степи, напоенный ароматами цветов и трав. Коренной городской житель, он редко имел повод к таким дальним поездкам в «глубинку» южной республики.

А между тем солнце начинало припекать. Проселок уже изрядно просох, и машина волочила за собой негустой шлейф пыли. У самой обочины дороги в теплых лучах солнышка грелась большая, величиной с тарелку черепаха — главная хозяйка этих мест. Летом даже вездесущий шакал обходил стороной это мертвое место земли. А бесплодная степь ждала добрых человеческих рук, которые бы напоили, вспахали и засеяли ее. И уж воздаст она им за это сполна, не поскупится.

Полковник был в штатском — так проще беседовать со здешними людьми. Он хорошо знал район, в который направлялся. Не раз бывал и в городке, где произошло тяжкое преступление. Тогда, в середине 30-х годов, довольно крупный кишлак на всю округу был знаменит своими муллами, ишанами и «святой» водой, ключом бьющей из-под высохшего карагача у центральной мечети. А всего подобных мечетей здесь было 65. Славился Гильян и своими чеканщиками, создавшими неповторимые узоры на металле. Кто-то метко назвал их металлическими кружевами. Изделия гильянских мастеров очень высоко ценились не только во всем крае, но и далеко за его пределами.

И население кишлака почти сплошь было зажиточным, глубоко религиозным. Чужаков здесь не терпели, ревниво относились к ним.

«Крепкий орешек этот Гильян, — вздохнув, подумал полковник. — Трудно рассчитывать здесь на успех. Разве что следователь сообщит что-нибудь новенькое?»

Следователь гильянского городского отдела внутренних дел, который вел дело Каримова, капитан милиции Тулкун Хасанов, встретил Петросова вначале весьма приветливо, но, узнав о цели его визита, помрачнел.

— У вас есть какие-нибудь сомнения? — спросил он.

— Имеются, — кивнул полковник. — И прежде всего мне совершенно не ясна причина, побудившая Каримова совершить такое тяжкое, прямо скажем, по жестокости редкое в наши дни преступление. Какая сила заставила его решиться на такой отчаянный шаг?

— А что здесь загадочного? — пожал плечами следователь. — От Каримова ушла жена, взыграло мужское самолюбие... Вот и результат...

— Вы интересовались, почему от него ушла жена?

— Да, я это тоже выяснил. Очевидцы рассказывали, что Каримов часто прикладывался к рюмке. Ряд свидетелей преступления, находившихся в тот вечер неподалеку от дома, где было совершено убийство, думают, что и тогда он был пьян.

— Думают или утверждают?— перебил капитана Петросов.

— Если хотите, утверждают, — чуть поколебавшись, ответил тот. — На берегу арыка, где перед убийством сидел преступник, была обнаружена пустая бутылка из-под водки.

— Это еще не улика, — досадливо поморщился полковник.

Александр Николаевич провел рукой по слегка вьющейся полуседой шевелюре. Опасения его оправдывались. Из беседы со следователем он понял, что ничего нового от него не услышит. Но его насторожило одно обстоятельство. В разговоре капитан часто надолго умолкал, словно обдумывая ответ на тот или иной вопрос полковника, а затем предлагал ему выяснить подробности у руководства района, там-де знают больше, чем в горотделе.