Богословие личности - [62]

и третьего лица. Человек есть «Я», определяющее границы своей индивидуальности посредством других, есть «Ты» в его отношении лицом к лицу с другим, есть «Он», когда осознается существование множества иных, неизвестных личностей. Только при столкновении «Ты» и «Он» «Я» приходит к осознанию себя как «Я». Отсюда следует, что в булгаковском понимании личностность формируется динамической саморефлексией как треугольник «Я– Ты – Он».[372] Так, согласно Булгакову, догмат о Троице обосновывает онтологическую потребность человека в личностных взаимосвязях. Цель общения с Богом и людьми не есть малопонятное расплывчатое единство, но единство в многообразии. Что касается булгаковского понимания «Богочеловечества», то оно совпадает с Халкидонским символом веры, говорящим о двух природах во Христе, объединенных «неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно».

Таким образом, по концепции Бердяева, цель человека – возвратиться обратно в божественное бытие и стать одним целым с «Я» Бога. В булгаковской концепции человеческие личности являются по отношению к Богу «Ты» и остаются онтологическими личностями вне Святой Троицы, но в близкой личностной взаимосвязи с Ней.

2.2. Троица как источник творения

И Бердяев, и Булгаков затрагивают вопрос о тринитарном домостроительстве (икономии), имея в виду действие Святой Троицы в едином акте сотворения и спасения.[373]

«Тайна сотворения» в концепции Бердяева соотносится с внутренней жизнью тринитарного Божества, в которой человек должен принять участие.[374] Даже после грехопадения процесс сотворения продолжается в жизни человечества, но его осуществление всегда будет терпеть неудачу в пределах «этого мира». Только во взаимосвязи с Христом может человеческое созидательное начало быть реинтегрированным в процесс божественного творения.[375]

Бердяевское утверждение, что люди способны творить «ex nihilo» не должно быть понято как бунт против Бога, ибо это станет возможным только после воссоединения с Богом. Нет ничего такого, что бы созидательная сила падшего человека могла добавить к божественному творению. Мы должны предположить, что в бердяевском понимании мир не есть творение Бога, но результат божественной трагедии и грехопадения человечества. Созидание «в этом мире» направлено на его уничтожение, для того чтобы сделать реинтеграцию в божественный процесс миротворения возможной в будущем времени, названном «третьей эпохой Святого Духа». Опять же, эта концепция весьма далека от идеи образа и подобия Божьего, поскольку бердяевская личность должна стать одним целым с Богом и она не предполагает личностного сходства с Ним.[376]

В понимании Булгакова между божественным и человеческим актом творения нет тождественности, однако он опять разрабатывает концепцию аналогии. Творение, в терминологии Булгакова, соответствует непрерывной обоюдной взаимосвязи между духом и природой.[377] Внутри Святой Троицы это отношение соответствует личностным взаимосвязям между тремя Ипостасями в их единой общности, ousia, их природе. Человеческий акт созидания работает в той же манере, что и божественный акт творения, но он ограничен временем и пространством. В то время как динамический синтез духа и природы в Святой Троице является очевидным фактом, в процессе человеческого творения это задача и цель свободного творчества. По аналогии со Святой Троицей, все человеческие личности призваны жить в радостной взаимосвязи творения в их общности, коей является тварный мир. Эта модель полагается на аналогичность структур Бога и человека: тварные личности живут в тварной природе, подобно тому как божественные личности – в божественной природе. Вот почему все тварное мироздание должно быть осмыслено как человеческое тело (и красота). Эта концепция остается неизменной и после грехопадения, последнее лишь становится причиной трудностей и тяжкого труда вместо радостного созидания.

Как в понимании Бердяева, так и Булгакова созидание является ключевой способностью человеческой личности как образа и подобия Творца. Но бердяевская личность должна стремиться к интеграции в божественный процесс творения, где она потеряет свой личностный импульс. Булгаковской личности дано задание выбирать между множественными возможностями и реализовывать их. Бог знает все предоставляемые возможности, но Он не знает, какие из них человек реализует. Вот почему Бог будет удивлен выбором. То, что стало реальностью благодаря человеку, будет реально и для Бога, Он не может пренебречь этим. Каждый человек способен действовать и творить, потому что онтологически он образ и подобие Бога, знает и признает он это или нет. Но, конечно же, человек сумеет укрепить свою силу путем единения собственного труда с подобным ему трудом других людей, и особенно с Богом. Этот процесс межличностного созидания лежит в самой сердцевине булгаковской «Философии хозяйства», как и модель успешной совместной деятельности Бога и человечества: Бог дал человеку сад, вместе они создадут город, Новый Иерусалим. В этом мире и из-за их общей природы человеческие существа способны и обязаны жить в той же