Богорождённый - [17]

Глаза изверга стали широкими, как монеты. Он уронил меч, и клыкастый рот распахнулся в вопле боли. Тени бурей сумрака завертелись вокруг него. В животе у дьявола открылась неровная дыра, хлынула кровь, а дыра в Магадоне закрылась и болезненно зажила.

— Это тебе, ублюдок, — прохрипел Магадон, вливая свою агонию в гибнущего дьявола. Он отпихнул тварь назад, и изверг ударился о стену, опрокидывая кружки, пытаясь запихнуть внутренности обратно в свой живот.

Магадон потянулся к стойке и сжал в кулаке стрелу, уклонился от слабого взмаха меча дьявола и вонзил стрелу ему в глаз, глубоко в рогатую голову.

Дьявол упал на пол, Магадон бросился на него, оседлал, они оба были скользкими от смешавшейся крови. Он вырвал стрелу и погрузил её во второй глаз противника.

Магадон встал, тяжело дыша, его ноги всё ещё подгибались, и обнаружил позади себя сидящего на стойке Ривена, подсвеченного светом разрастающегося пожара. Вокруг него медленно вились тени. Чем–то он напомнил Магадону ворона.

— Прямо как в старые времена, — сказал Ривен.

Магадон выпрямился, пошатнулся, кивнул.

— Ты в порядке? — спросил Ривен. Его дыхание даже не участилось. Магадон задумался, а дышит ли Ривен вообще?

Магадон посмотрел на окровавленую стрелу в своей руке, на свою залитую кровью одежду, на труп дьявола позади себя, на пылающую таверну.

— Со мной всё хорошо, — сказал он. Он поднял с пола бочонок и обнаружил, что сквозь трещину вылилось не всё содержимое. Он наполнил две кружки и протянул одну Ривену.

— Дерьмовое пойло, — сказал он, осушая свою кружку.

Ривен тоже осушил свою.

— Лучшее, что я пил за долгое время, Магз.

В руке Ривена возникла его трубка, уже зажжённая, и он сделал длинную затяжку.

— Пожарная бригада, должно быть, уже в пути, — сказал Магадон, глядя, как горит его таверна. Сквозь дыру в потолке наружу струился густой поток дыма. Кровь изверга защищала Магадона от жара и огня. Для Ривена пламя тоже не представляло опасности.

— Для этого места слишком поздно, — сказал Ривен. — Прости, Магз.

Магадон пожал плечами.

— Мне оно всё равно надоело.

Ривен кивнул.

— Пускай трупы горят. Если бы эти трое работали на твоего отца, у нас бы тут уже были десять дюжин дьяволов, и, может, сам архиизверг во плоти.

Даже намёка на сказанное полубогом имя Мефистофеля было достаточно, чтобы в помещении пронёсся порыв холодного ветра. Пламя зашипело и затрещало, этот звук был похож на тёмные слова.

— Эти работали на себя, может быть, пытаясь заслужить расположение твоего отца. Это была ошибка.

— Да.

Ривен сделал новую затяжку, втянул в себя дым.

— Ну?

Магадон окинул взглядом старого друга, скорее бога, чем человека, а вокруг тем временем горела его жизнь.

— Я буду готов, — сказал он.

— Отлично, — отозвался Ривен, и Магадону показалось, что у бога упал груз с плеч. — Тогда соедини нас.

— Мысленной связью?

— Чтобы я мог позвать тебя, когда будет нужно. Просто оставь связь, чтобы я мог оживить её, если потребуется. И не заглядывай глубже, Магз. Тебе не понравится то, что ты увидишь.

Мысль о том, чтобы соединить разум с богом, встревожила Магадона, но это было необходимо. Он открыл сознание, зачерпнул ментальной энергии, потянулся к разуму Ривена.

Шок от контакта заставил его задохнуться. Помня о предостережении Ривена, он оставил связь поверхностной и узкой, но всё равно смутно почувствовал широту сознания Ривена, его расширенное восприятие времени и пространства, голоса верующих, что звучали у него в голове.

— Боги, — тихо сказал Магадон.

— В самом деле, боги, — отозвался Ривен. — Превращает человека в чудовище, Мазг. Этого не избежать.

— Мне… жаль.

Ривен пожал плечами.

— Каждый несёт свою ношу. И не стоит пока меня не жалеть. Вскоре твои дела пойдут скверно. Можешь на это рассчитывать.

Магадон сочувственно улыбнулся.

— А когда было иначе?

Ривен ухмыльнулся.

— Не теряй бдительности, Магз. Скоро увидимся. Да, и, Магз… Он жив.

— Кто?

— Кейл. И мы собираемся его освободить.

— Что? Подожди!

Собравшаяся тьма окутала Ривена, и он исчез.

Он жив. Он жив. Эти слова и их значение выбросили все прочие мысли из головы Магадона.

Кейл был жив. И его сын был жив.

Скалясь, как безумец, Магадон собрал своё оружие и припасы. Он надел свою широкополую шляпу, натянул её на рога, и вышел на ночные улицы Дэрлуна сквозь пламя, не пострадав. Вокруг таверны уже собралось несколько человек. Но огонь не перекинулся. Пожар сожжёт его таверну и пристройку, но больше ничего.

Один из собравшихся, высокий, худой, лысый человек, державший в руках открытую книгу, показался Магадону странным. Он не смотрел на пожар, как остальные. Вместо этого он что–то записывал пером в свою книгу.

Должно быть, мужчина почувствовал взгляд Магадона. Он оторвал взгляд от книги.

В его глазах не было зрачков. Они казались вставленными в череп опалами. Он ухмыльнулся.

По коже Магадона пробежали мурашки. Он не знал, почему. Что–то в этом мужчине…

— Эй, ты в порядке? — крикнул один из собравшихся, моряк, язык которого заплетался от выпивки. — Ты в порядке, друг? Взгляни на свою одежду! Боги!

Лысый мужчина снова начал писать в книге, его рот изогнулся в загадочной улыбке.