Богомол - [24]

Сурта ошалело переводил взгляд с Донского на микроавтобус, в дверце которого зияла дыра с рваными краями. Анин плакал.

Анжела Маверик, отступившая в соседнюю комнату, с опаской смотрела на своих одногруппников.

Наконец Донской осадил себя, перестав кричать, он изучал предплечье левой руки, где обгорели волосы.

Анин сквозь выступившие слезы уловил вынырнувшую из-под «фольксвагена» тень — богомол закончил пиршество и переместился из своего временного укрытия, исчезнув из виду.

— Он залетел во двор, — прошептала Ольга Сурта.

Молодые люди напряглись; теперь не так, как в случае атаки насекомого на Вересова — сейчас нечто подобное грозило каждому из них.

Донской, потирая руку, мрачно произнес:

— Разойдитесь по своим местам. Как договорились.

5

Сергей Анин сидел на полу у стены. Револьвер в руке он держал направленным на окна фасада. Он также контролировал окно, выходившее во двор. Анин видел крышу микроавтобуса и деревья позади него.

Донской сидел в проходе между комнатами. В соседней комнате находились остальные. Грожин у стены. Грожин у стены противоположной окну, выходившему во двор. Олег Сурта — на пороге кухни. Рядом с ним, так, чтобы видеть входную дверь, его жена.

Несколько минут назад к ней присоединилась Анжела Маверик. Девушка исследовала нишу передней комнаты вдоль и поперек, но патронов не нашла.

Возможно, они находились где-то в доме, ведь было у хозяина ружье, однако, это ничего не меняло — патронов они не нашли и не могли ими воспользоваться.

У Олега Сурты осталось четыре патрона.

Каждый из них следил за окнами. Все молчали.

Анин сидел, чувствуя комок в горле. Сколько мы высидим, вот так, здесь, спрашивал он себя. Сколько вообще может выдержать человек нечто подобное?

О них забеспокоятся нескоро.

Время только перевалило за полдень субботы. До вечера воскресенья, точнее до утра понедельника никто никаких действий предпринимать не станет. Но и тогда пройдет неизвестно сколько времени, прежде чем поиски Владимира Анина приведут от дачи к хутору Арсеньево.

Сергей готов был поклясться — уезжая с дачи, Дмитрий Вересов не оставил никакого сообщения относительно поездки к Котловану. Вряд ли. Вересов просто уехал, и все.

Теперь Вересов мертв.

Они же сидят посреди Арсеньевского леса и хотя с голода не умрут прежде, чем их все-таки обнаружат, впереди у них — кошмар.

Очень скоро усталость и напряжение возьмут свое. Кто-то начнет отключаться еще до темноты. Это не считая того, что их ждут две ночи. Конечно, их шесть человек, они могли бы дежурить по очереди, однако, было пару нюансов. Ни он, Анин, ни Сурта не отдадут оружие на время сна. Сергей не мог объяснить, что с ним, но оружие он не доверит никому из пяти остальных. Ни Грожину, ни тем более Донскому.

Он просто-напросто не получит револьвер обратно. Либо возникнут иные осложнения.

Всего один патрон, горько усмехнувшись про себя, подумал Сергей. Из-за одного патрона столько всего: отстраненность, надежда и дополнительный страх, боязнь что-то потерять. Один патрон, тем не менее он является некоей гарантией.

Даже девушки исключаются, подумал Анин. Анжела Маверик, та совсем поникла после вспышки активности, вызванной скорее всего бегством из микроавтобуса, где девушка поначалу не могла готовиться ни к чему иному, кроме смерти. Она спаслась, оказалось с теми, кто как будто вечность был недосягаем, никогда ранее она не стремилась к ним настолько сильно. Однако, сейчас она должна была понять, что сменила одну клетку на другую. Где, кроме нее, были другие, и, возможно, прутья в клетке были толще.

Кроме того, если Анин отдаст оружие Анжеле, у Донского, например, появится моральное право снова потребовать револьвер.

На этом фоне положение Олега Сурты предпочтительнее. С ним его жена, и значит он защищает не только себя. Сурта даже сможет задремать, надеясь на жену. В том, что ты женат, подумал Анин, и в критической ситуации есть свои плюсы.

Размышления Анина прервал чей-то шепот. Это как раз и были Сурта с женой, о чем-то шушукавшиеся.

Затем все смолкло. Сурта поднялся с пола. Анин, сидевший у самой стены, не видел их, ему была видна лишь небольшая часть соседней комнаты, в частности, примыкавшая к окну, но он догадался об этом по шороху одежды и по звучанию голоса.

После короткой паузы Сурта неуверенно сообщил:

— Моя Оля… Ей бы надо… по-маленькому. Да и мне не мешало бы, — пауза. — Черт, что же делать?

6

Молчание.

Сурта не решался задержать на ком-то взгляд, но боковое зрение убедило его, что в этом нет нужды: никто не смотрел на него. Ольга смотрела в окно, лицо ее покраснело.

Ее муж на минуту забыл про богомола, уничтожившего уже семь человек, ощущения изменились, хотя и не стали менее дискомфортными. Теперь он чувствовал панику иного рода.

Неужели придется идти в нишу? Или они выберут другое место? Если да, то какое? Кроме комнатенки, где хозяин расположил кухоньку, других мест нет.

В голове у Сурты все перепуталось, мысли мельтешили, как мелкие пушинки в пургу. Словно дом загорелся, и ему вот-вот нужно было на что-то решиться. Кроме смерти, обложившей их со всех сторон, появилась другая опасность.