Богиня весны - [5]

Сквозь витрину она оглядела помещение кондитерской; половина из дюжины столиков с мозаичными столешницами были заняты. Неплохо для второй половины дня в пятницу, подумала Лина. Она поудобнее перехватила кошку и посмотрела на наручные часы. Было уже почти четыре, а закрывались они в пять; обычно последний час перед закрытием бывал довольно тихим.

Возможно, в этом и скрыт ответ на ее вопросы? Может быть, не закрывать кондитерскую так рано? Но тогда ей, скорее всего, понадобятся еще помощники. Антон и Долорес уже и так работали полную смену, да и сама Лина редко покидала пекарню. И не получится ли так, что плата дополнительному работнику сведет на нет выгоду от продления рабочего времени?

Лина почувствовала, что у нее вот-вот всерьез разболится голова.

Заставив себя расслабиться, Лина снова посмотрела сквозь идеально чистое стекло витрины. Ей хорошо были видны украшавшие стены кондитерской фрески — это было весьма дорогое новшество, но оно того стоило. Лина пригласила Кимберли Донера, известного художника и иллюстратора, чтобы он расписал стены ее любимой кондитерской копиями древних флорентийских фресок. Живопись, винтажные светильники и сделанные на заказ столики создавали особую атмосферу, и посетители кондитерской чувствовали себя так, словно с улиц Талсы они вдруг шагнули прямиком в волшебную и живую Италию.

— Ладно, пойдем посмотрим, что можно с тобой сделать, — сказала Лина кошке, все так же довольно мурлыкавшей у нее на руках, — Прежде всего я позабочусь о тебе, а потом уже подумаю, где взять денег, — добавила она, отчаянно желая, чтобы деньги появились с такой же легкостью, как эта кошка.

Лина вошла в «Хлеб богини», и крохотные колокольчики над дверью радостно зазвенели. Лина на мгновение замерла у порога, купаясь в знакомых ароматах. Антон хлопотал у кофейного автомата, напевая мелодию «Все это — джаз» из мюзикла «Чикаго». Долорес говорила с незнакомой Лине парой средних лет, объясняя разницу между панеттоне и коломбе.

Антон поднял голову, когда несколько постоянных посетителей поздоровались с Линой. Его пухлые губы уже начали складываться в улыбку, но тут же лицо Антона изобразило осуждение: он заметил кошку.

— Ох, вы только посмотрите — это же наш бесстрашный вождь, Кошачий Спаситель! — Антон взмахнул рукой, показывая на Лину.

— Антон, не начинай ссориться со мной, или я отберу у тебя диск с «Чикаго», хотя сама же его и подарила на день рождения, — произнесла Лина с напускной суровостью.

Недовольная гримаса Антона превратилась в маску ужаса, и он прижал ладони к сердцу, как будто Лина пронзила его кинжалом.

— Ты меня ранишь!

Долорес хихикнула, пробивая чек.

— Он весь день сегодня бубнит «Все это — джаз». Звучит еще хуже, чем то, что он пел, когда увлекался «Мулен Руж».

— Мюзиклы — это не увлечение, это моя страсть! — сообщил Антон.

— Тогда ты должен прекрасно меня понимать. Помощь животным — это моя страсть, — сказала Лина.

Антон закатил глаза и драматически вздохнул.

— Думаю, весьма кстати я запомнил номер линии «Спасение бродячих кошек».

— Значит, позвони им, — сказала Лина, но Антон уже взялся за телефон.

Лина благодарно подмигнула ему.

— О, Лина! Я надеялась, что увижу вас сегодня.

Улыбнувшись, Лина подошла к столику, стоявшему ближе к окну. Но прежде чем заговорить с темноволосой женщиной, окликнувшей ее, она поздоровалась с миниатюрным шнауцером, неподвижно сидевшим на алой подушке у ног хозяйки.

— Даш, ты сегодня выглядишь просто замечательно. — Кошка слегка дернулась, но Лина погладила ее, и та успокоилась.

— Еще бы он выглядел плохо! Мы только что из собачьей парикмахерской.

Лина усмехнулась, глядя на маленькую ухоженную собачку.

— День красоты, да? Милый, это как раз то, что нужно всем нам! — После этого она обратилась к хозяйке Даша: — Как сегодня оливковый хлеб, Тесс?

— Великолепен. Просто великолепен, как всегда — Южный говор Тесс звучал протяжно и мелодично. — А это «Сан-Анджело Пино Криго», которое порекомендовал Антон, просто идеально с ним сочетается.

— Рада, что вам понравилось. Мы стараемся угодить гостям.

— Вот как раз об этом я и хотела поговорить. Ассоциация поэтов и прозаиков избрала автора года по Оклахоме, и мы хотим устроить небольшой праздник в ее честь на следующей неделе. И мне хочется быть уверенной, что мы получим к обеду лучшие ваши сорта хлеба.

В душе Лины разразилась буря. Тесс Миллер была директором оклахомской Ассоциации поэтов и прозаиков, вела очень популярную региональную программу… и еще она была одной из наиболее преданных посетительниц «Хлеба богини». Уже много лет она вместе с Дашем заглядывала сюда во время дневной прогулки, и Лина даже завела специальную подушку для маленького шнауцера; подушка хранилась в ящике под кассой. И никто, кроме Тесс, не мог бы лучше посодействовать расширению бизнеса Лины. Хотя пока что Лина и сама не знала, в чем должно состоять это расширение.

— Ох, Тесс… — Лина откашлялась. — Разумеется, я буду просто счастлива подготовить столько разных сортов, сколько вам понадобится, но мне еще хотелось бы поговорить с вами о нашем расширенном меню. Может быть, мы сможем обеспечить вам и весь банкет.