Богиня и Зеленый сыр - [29]

Очевидно, тому, кто был на другом конце провода, пришло в голову неожиданное решение, потому что Игорь вдруг вскочил и снова побежал к компьютеру.

Сашка съел только половину своей порции и убежал извещать пассажиров о скором отправлении поезда. Полина закончила обедать одна, вымыла посуду и вытерла со стола. Солнце за окном клонилось к закату, воскресный день близился к концу.

20

Решено было во что бы то ни стало для выступления в школьном концерте достать пластинку «Бони М», ту, которую совсем недавно ограниченным тиражом выпустила фирма грамзаписи «Мелодия». Но задача эта оказалась не из легких. Каждый день после уроков Полина и Лена заходили в магазин «Мелодия» на Калининском проспекте. Вернее, заходить в сам магазин не было никакой необходимости, потому что как только в магазин завозили какие-либо диски зарубежной эстрады, возле магазина тут же выстраивалась километровая очередь, которую было видно издалека. Если очереди не было – нечего было и покупать. Прошло три недели, пора было начинать репетиции, а диск «Бони М» до сих пор не материализовался. Репетировать без музыки было невозможно. Времени оставалось в обрез.

Однажды, в начале декабря, удача всё-таки улыбнулась им. В тот день, выходя из школы, Полина по привычке устремила свой взгляд в сторону заветного магазина и к своей радости наконец увидела долгожданную очередь, которая плотным кольцом змеевидно обвивала магазин.

– Ленка, бежим! – только и успела крикнуть на ходу Полина, сбежала по ступенькам школы и опрометью бросилась к магазину занимать очередь.

Лена, на ходу соображая, куда и зачем они бегут, кинулась за Полиной.

– Вы последняя? – спросила Полина у молодой женщины в черной каракулевой шубе, стоявшей в конце очереди.

– Да, я.

– Тогда мы будем за вами.

– А что дают? – поинтересовалась Лена.

– «Бони М», – ответила «каракулевая шуба» таким будничным голосом, как будто она стояла в очереди за колбасой.

Эти слова произвели на школьниц магическое действие. С криками «ура!» они запрыгали, как ненормальные, и бросились обнимать друг друга.

– Рано радуетесь, – обернулся мужчина в серой кроличьей шапке, стоявший перед женщиной. – Очередь длинная, нам может и не хватить.

– А сколько стоит эта пластинка? – спросила Полина.

– Два пятнадцать, – отозвалась женщина в шубе.

– Один диск в одни руки, – уточнил мужчина в серой шапке.

– Лен, а у тебя деньги есть? – спросила Полина.

– Сейчас посмотрю. Мне мама сегодня дала, чтобы я в булочную зашла. Вот, смотри, – Цыпочка достала бумажный рубль и еще набрала мелочью рубль двадцать.

– А у меня с собой нету, – огорчилась Полина.

– А ты сбегай домой, а я в очереди постою, – предложила Цыпочка.

– А я успею?

– Ну, если быстро, то успеешь.

Полина со всех ног побежала домой.

– Бабуленька, умоляю, очень нужно два пятнадцать. Там пластинки дают! Ленка очередь заняла, – затараторила запыхавшаяся Полина, когда бабушка открыла дверь.

– Поля, какие такие пластинки? – удивилась бабушка.

– «Бони М»! Бабуленька, ну пожалуйста, это вопрос жизни и смерти!

– А как же обедать? Всё уже стынет.

– Потом, потом, а то там всё разберут!

Бабушка вручила Полине деньги и положила в пакетик две булочки с маком и несколько яблок.

– На вот, возьми с собой и Леночку угости, – протянула она Полине пакет.

– Спасибо, Ба! Прошу тебя, позвони Лениной маме, предупреди, что Ленка домой придет поздно, – успела на ходу кинуть Поля и вприпрыжку побежала вниз по лестнице.

Когда раскрасневшаяся Полина прибежала обратно к магазину, держа в потном кулаке заветные два рубля и пятнадцать копеек и прижимая к груди пакет с сухим пайком, упакованным бабушкой, Лена топталась всё на том же месте. Очередь двигалась так медленно, как будто в магазине работал только один-единственный продавец. Люди в очереди переминались с ноги на ногу, постукивая сапогом о сапог, осторожно втягивали покрасневшими ноздрями морозный воздух и выдыхали пар. Девочки подняли воротники пальто и натянули повыше шарфы, чтобы мороз не обжигал лицо, Полина завязала под подбородком уши своей шапки-ушанки.

Прошло два часа. Очень хотелось есть. Яблоки и булочки, которые дала бабушка, они давно съели, и в животе снова жалобно урчало. Время от времени школьницы, чтобы как-то согреться, прыгали на месте или бегали вокруг магазина, но это помогало ненадолго. Пальцы рук и ног онемели, щёки и носы у обеих были красные. Холод проникал через ворот и рукава, залезал под подол пальто и неумолимо пробирался к телу, покрывая его мурашками и заставляя сжиматься.

К концу третьего часа девочки наконец вошли в двери магазина. Снег, стаявший с сапог покупателей, образовал в дверях огромную коричневую лужу. В этой луже им пришлось стоять еще довольно долго, потому что очередь у дверей не заканчивалась, а продолжалась дальше, пролегая по диагонали через зал первого этажа и поднимаясь по лестнице на второй этаж магазина, где находился «Отдел зарубежной эстрады». Стоять с промокшими ногами в луже внутри магазина было намного приятнее, чем на морозе снаружи, по крайней мере в магазине было тепло. На первом этаже продавали классическую и русскую народную музыку, на стенах висели портреты Л. Зыкиной вперемежку с портретами П. Чайковского и М. Мусоргского. Во взгляде у всех троих было что-то общее. И Полина неожиданно поняла, что именно: у всех троих на лицах было выражение немого укора, с которым они смотрели со стен на любителей зарубежной эстрады. Продавщицы первого этажа со скучающим видом стояли за прилавком, разглядывая покупателей в очереди и неторопливо беседуя друг с другом. В отделе классической и народной музыки не было ни одного покупателя. «Интересно, кому же они всё это продают, если никто у них ничего не покупает?» – озадаченно подумала Полина.