Богиня и Зеленый сыр - [15]

– Даже если жена в два раза больше его зарабатывает?!

– А вот она считает, что зарабатывать деньги должен мужчина, а женщина – заниматься хозяйством. «Вынеси ведро! Помой посуду! Пропылесось ковёр!» – такого я от неё не слышу!

Марьяна слушала его, и глаза её постепенно темнели и расширялись, а кулаки сжимались. Она схватила чашку, стоявшую на столе, и запустила ею в мужа, но промахнулась. Чашка угодила в стену и разлетелась вдребезги.

– Ах ты, дрянь! – закричала она. – Значит тебе нужна не жена, а прислуга!

– Ты – дура! И ничего не понимаешь! – заорал не неё Влад. – Жена должна подчиняться мужу, а не наоборот!

– Да ты, оказывается, домостроевец! – Марьяна кинула в него тарелку, но он снова увернулся. – Тебе в девятнадцатом веке надо было родиться!

– А тебе надо было родиться мужиком! Да ты и есть мужик!

– Да?! А что же ты на мне тогда женился?

– Дурак был. Молодой и глупый.

– А теперь что, поумнел?

– А теперь я опыт приобрёл. Есть с чем сравнить. Женщина должна заниматься мужем, а не карьерой! У настоящей женщины на первом месте всегда муж, а у тебя работа.

– Неужели?! Лично я занимаюсь тем, что мне интересно. Я этого десять лет добивалась! А зачем я тогда заканчивала университет? Чтобы гладить твои рубашки?

– Да ты мне за всю нашу совместную жизнь ни одной рубашки не погладила!

– И не собираюсь! А с какой стати я должна это делать? Я что, бесплатный обслуживающий персонал? У нас самообслуживание! Ты же не гладишь мои юбки!

– А вот она так не считает! Она говорит, что ухаживать за мужем – это обязанность женщины.

– Вот пусть она тебя и обслуживает! Нашёл себе прислугу, вот и убирайся к ней!

– Вот завтра и уеду!

– Завтра? Нет уж! Давай сегодня! – Марьяна была в бешенстве.

– Сегодня уже поздно!

– А ну-ка, уматывай отсюда! Ни минуты с тобой в одной квартире больше не останусь.

– Ну и пожалуйста!

Влад быстро покидал в спортивную сумку какие-то вещи.

«Остальное заберу потом!» – кинул он на ходу и ушел, хлопнув дверью.

Несколько минут Марьяна была в каком-то странном оцепенении, пытаясь осознать произошедшее. Ей было жаль, что Влад ушёл так быстро, и она не успела выместить на нём всю свою ярость. Не на кого было кричать, не в кого бросать тарелки. Она оказалась в полном вакууме. Так пусто на душе у нее не было никогда. Марьяна села на стул в прихожей и заплакала. Чтобы как-то успокоиться, попробовала смотреть телевизор, но мозг отказывался воспринимать информацию. Всхлипывая, Марьяна позвонила Полине, которая как раз только что вернулась от нее домой.

– Приезжай! – сказала Полина.

Марьяна поймала такси и через сорок минут уже сидела у Полины на кухне, пила коньяк и, размазывая по лицу слёзы, рассказывала о том, что произошло.

– «Она считает…», «она сказала…», – передразнивала она Влада. – Ему нужна прислуга и безмозглая кукла для постели. А я ему не нужна!

– Слава богу, что ты от него избавилась, пока у вас не было детей. Бог миловал! Радоваться надо, а ты плачешь!

– Вот сволочь!

– Не переживай, Марьянчик! Прорвёмся! «Броня крепка, и танки наши быстры!».

На кухню заглянул Игорь. Молча оценил обстановку, покачал головой и ушёл спать. Полина постелила Марьяне на диване в гостиной, дала ей свою пижаму и уложила спать. Марьяна быстро заснула, а Полина ещё долго ворочалась в своей постели и слышала, как Марьяна всхлипывает во сне.

После развода Марьяна была как в тумане. Утром вставала, ехала на работу, целый день работала, как автомат, вечером приходила в пустую квартиру, ложилась на диван и ничего не хотела: ни говорить с кем-то, ни идти куда-то. Единственное, чего она хотела – это не быть. Нет, она не хотела умереть, она хотела просто перестать существовать, чтобы прекратить эту нескончаемую, ноющую, изматывающую душевную боль.

По выходным она целыми днями лежала на диване, тупо уставившись в одну точку. Время от времени звонил телефон. Марьяна отвечала только на звонки самых близких. Иногда звонил Влад, очевидно хотел забрать ещё какие-то вещи. Его номер высвечивался не экране ее мобильного телефона. Она не хотела его видеть. Она старалась забыть о нём, забыть о том, что он когда-либо вообще существовал в её жизни. Но забыть не получалось, и она отключала телефон, и отворачивалась к стене, и накрывалась пледом с головой, пытаясь заснуть, чтобы не думать, хоть какое-то время не думать о нём.

Несколько раз к ней приезжали Лена с Полиной, но ни развеселить, ни расшевелить подругу им не удавалось. Марьяна потеряла вкус к жизни, её ничто не интересовало.

Однажды, когда Марьяна ехала с работы домой, около метро её заловил уличный продавец не то средства для похудания, не то таймшера, не то мыльных пузырей.

– Разрешите задать вам несколько вопросов, – обратился он к ней, держа в руках блокнот.

– Ну, хорошо, давайте, только быстро, – согласилась она не столько из любопытства, сколько из вежливости. Незнакомец был гладко выбрит, на нём был надет костюм с галстуком, и весь его вид как бы обязывал собеседника культурно себя вести.

– Сколько вам лет? – спросил он, лучезарно улыбаясь.

Марьяна ненавидела этот вопрос. Её возраст был для неё болезненным напоминанием о том, что её биологические часы тикают, а жизнь проходит.