Богиня ex machina - [10]

А дело было вот в чем… Двенадцать лет назад молодой тогда инспектор уголовной полиции столицы лихо раскрутил громкое дело о поставке крупной партии опиатов, прошел во всей «цепочке» от заграничных производителей зелья до конечных потребителей, везде, где смог, произвел аресты, накрыл пяток доселе неизвестных столичных наркотических притонов… короче, отличился так, что о нем заговорили все газеты, телевидение, радио. И за все время почти трехлетней работы над этим делом инспектор Тарон совершил всего одну, ставшую роковой, ошибку. При задержании посетителей одного из притонов — заведения элитного, рассчитанного на творческую публику, изысканные запросы и изощренные пожелания клиентов — категорически не послушался советов старших товарищей и полицейского руководства, отказавшись не вносить в список задержанных всего одну фамилию, как оказалось позже — внучатого племянника, седьмая вода на киселе, Председателя Имперского Совета. Казалось бы, отдаленное родство, совсем поверхностное, больше похожее на случайное знакомство богемного прожигателя жизни с сильнейшим мира сего, но — тень была брошена, а этого не любит никто из власть имущих, впрочем, демонстрировать мстительность и показывать на людях свои обиды они тоже очень не любят. Молодого полицейского наградили: вручили орден, памятные подарки — золотой портсигар лично от Председателя — повысили в чине и… через полгода, едва лишь новая детективная история, на этот раз с кровавым маньяком, убивающим женщин со светлыми волосами, овладела вниманием общества, старшего инспектора Тарона перевели из столицы с несомненным очередным повышением — начальником полиции тихого и спокойного Энска, подальше от столицы, громких дел и важных властных персон.

«Получается, здесь он и пребывает с тех самых пор, в тишине и покое мелких хулиганств и редких ограблений, — подумал Рихард Хольм. — И даже вырос в чине за двенадцать лет до полицейского генерала. А вот изменился ли за это время его принципиальный характер и могла ли исчезнуть, раствориться в умиротворении маленького городка профессиональная дотошность?»

Несколько нервное и обиженное течение мыслей особиста было прервано с прибытием в гостиницу, ехать до нее от полицейского управления было всего ничего, со всей провинциальной основательной неторопливостью и дотошным исполнением правил дорожного движения — минут десять. Трехэтажный старинный и шикарный особняк времен последнего Императора поражал не столько своей монументальность, основательностью и, казалось бы, вечностью пребывания в этом мире, сколько свежим видом, ухоженностью и — современными удобствами. Во всяком случае, окна гостиничных номеров были новенькими, двойными, из отличных по качеству стеклопакетов, над крышей возвышался целый пучок разнообразных антенн, а рядом с помпезно парадным входом громоздился, правда, еще не подключенный, банкомат из последних моделей.

— Мы его внутрь уберем, чтобы фасад не портил, будет где-нибудь здесь стоять, — пояснил Рихарду встретивший его у дверей сам хозяин гостиницы, временно исполняющий обязанности портье. — Сейчас — не сезон, приезжих совсем мало, а вот к концу лета — да, тогда тут и банковские карточки в ход пойдут, и от желающих завершить летний отдых совсем неподалеку от столицы отбоя не будет…

Видимо, пользуясь случаем поправить текущие финансовые дела, ушлый владелец особняка предоставил, вообщем-то, не нуждающемуся в роскоши капитану Особого отдела четырехкомнатные апартаменты из спальни с воистину королевским огромным ложем — назвать это сооружение кроватью просто язык не поворачивался — гостиной, кабинета и небольшой уютной столовой. Казна, конечно, оплатит и не такие расходы, достаточно Хольму лишь оставить свой росчерк на обязательном счете за оказанные услуги, но сам капитан предпочел бы на время пребывания в городе иметь более скромное жилище. Кроме роскошества тяжелых бархатных портьер, массивной резной мебели, явно изготовленной на заказ лет этак двести назад, богатой лепнины на потолках, красивых полотен в золоченных рамах на стенах, в гостинице капитана-особиста поразило наличие исключительно красивых, эффектных девушек, представленных хозяином, как горничные, коридорные, дежурные… По-скандинавски внешне спокойный, если не сказать — холодный, к женским прелестям, Рихард даже слегка озаботился, встретив по пути в номер длинноногую блондинку с короткой стрижкой, голубыми, пронзительными глазами, одетую — хоть сейчас на подиум — в короткую юбочку, тесную блузку с глубоким вырезом. А еще мелькнули чуть поодаль фигуристая брюнетка с длинными, до поясницы, волосами, собранными в «конский хвост», славная худенькая шатеночка с большой грудью, узкоглазая азиатка с фарфоровой кожей смуглого лица.

Конечно, представить себе «медовую ловушку», подготовленную специально для приезжего особиста в маленьком провинциальном городке, было бы слишком параноидально, но где-то в глубине души капитан Хольм засомневался — уж не устраивал ли владелец гостиницы городской, а то и уездный конкурс красоты, чтобы принять на работу первую десятку красавиц? Впрочем, такого рода размышления быстро разогнал горячий душ в роскошной старинной ванной комнате, в блеске начищенных латунных и бронзовых кранов, в обществе многочисленных флаконов с шампунями и жидким мылом, среди полудесятка разнокалиберных махровых полотенец. После ночи проведенной пусть и в мягком вагоне первого класса, но все-таки на узкой железнодорожной постели, томительного ожидания на вокзале и в приемной начальника городской полиции, после радушной, но откровенно настороженной встречи горячие струи воды позволили немного расслабиться, окончательно придти в себя, набраться не столько физических, как моральных сил перед предстоящей работой.