Богиня Дуня и другие невероятные истории - [7]

И громадной красной рукой она продолжала замешивать тесто на завтра.

Но назавтра пирог был еще хуже.

Мы только отведали его по кусочку, как вдруг вскочил Витя и закричал:

– Ребята! Еще слишком свежи в нашей памяти воспоминания о том пироге с капустой, который мы ели раньше, чтобы называть пирогом с капустой эту запеканку с тряпками, которую нам подали сегодня!

– Не надо! – сказал добросердечный Петя Коржик. – Не надо говорить такие слова, – и он поглядел на тетю Настю, которая появилась в дверях, скрестив на могучей груди свои могучие руки. – Хотя пирог с капустой сегодня действительно несъедобен, – говорил Петя Коржик, – но мы не станем обижать вас, тетя Настя; мы возьмем себя в руки и будем терпеть, и будем есть этот пирог, потому что мы любим и уважаем вас, тетя Настя.

Но красавчик Витя с ним не согласился.

– Нет! – воскликнул он, размахивая вилкой. – Мы не должны терпеть, а должны бороться. И за пирог с капустой мы будем бороться, он стоит того, мальчишки! – И, обращаясь к тете Насте, он сурово спросил: – Что случилось, тетя Настя. – Скажите нам чистосердечно: почему вы разучились печь пирог с капустой?

Мы все молчали, ожидая ответа тети Насти, как вдруг раздался голос умного Миши. Уже давно, надев очки, он рассматривал свой кусок пирога с капустой: корочку отдельно, капусту отдельно. А когда все рассмотрел, то сказал так:

– Тетя Настя не разучилась печь пирог с капустой. Внимательно рассмотрев тесто и начинку, я пришел к выводу, товарищи, что нынешний пирог ничем не отличается от прежнего. Вот в этом-то все и дело!

– Хе! – сказал глупый Ванечка.

– Не может быть, – сказал Петя Коржик.

– Все совершенно ясно, – сказал умный Миша, сверкая очками. – Мы растем, наши потребности растут, а пирог остается таким же, как прежде. Как же он может удовлетворить растущие потребности наших молодых организмов? Предлагаю: отказаться от употребления в пищу пирога с капустой до тех пор, пока тетя Настя не повысит его качества до уровня наших возросших потребностей. Сколько вам на это надо времени, тетя Настя?

– Месяц, – сказала тетя Настя. – Месяц, никак но меньше.

И на месяц мы отказались от пирога с капустой.

Это был мрачный месяц. О нем не хочется вспоминать.

Иногда поздно вечером, когда мы укладывались в постель и тушили свет и только уличный фонарь освещал через окно наши полки с книгами, и чернильное пятно на столе, и футбольный мяч, закатившийся в угол, красавчик Витя поднимал голову и тихо сппашивал:

– Предадимся?

– Предадимся! – отвечал Петя Коржик и садился на своей кровати, обняв острые коленки.

– Предадимся! – говорил умный Миша, надевая очки.

И лаже глупый Ванечка ворочался под одеялом.

И мы предавались незабываемым воспоминаниям о нашем прежнем пироге с капустой, о его золотистой корочке и сочной начинке, перед которыми меркнут все другие воспоминания отрочества.

Так шли день за днем и неделя за неделей.

И наконец наступил тот долгожданный день, когда тетя Настя вошла в столовую и на высоте ее третьего этажа, в могучих руках с засученными рукавами, был громадный пирог с капустой. И уже по одному тому, как горделиво она шевелила усами, мы поняли, что за этот пирог с капустой тете Насте не придется краснеть.

И мы не обманулись.

Стоило нам только отведать его, как мы убедились, что золотистая корочка рассыпается раньше, чем прикоснешься к ней зубами, а душистая и сочная капуста тает во рту, отгоняя всякие мрачные мысли.

– Ну и пирог с капустой был сегодня, ребята! – мечтательно и проникновенно сказал Петя Коржик, вставая из-за стола.

А умный Миша, который умел объяснить все на свете, надел очки и произнес такую речь:

– Все совершенно ясно. Тетя Настя учла наши критические замечания. Тетя Настя повысила качество пирога до уровня наших возросших потребностей. И скажем тете Насте за это спасибо, ребята!

И мы сказали тете Насте: "Спасибо!"

УМНЫЙ МИША

То, что умный Миша был умным, знали все: и официантки в столовой, и комендант в общежитии, и девушки в клубе. И сам умный Миша догадывался об атом.

А то, что глупый Ванечка был глуповат, тоже ни для кого не было секретом: ни для официанток в столовой, ни для коменданта в общежитии, ни для девушек в клубе. Да и сам глупый Ванечка тоже догадывался об этом.

Умный Миша был неутомим: придет с завода – и сразу за книги, или на лекцию, или на собрание.

Он интересовался всем на свете.

А глупый Ванечка любил полежать. Придет с завода, поест, снимет тапочки – и на кровать. А интересовался он только тем, что можно потрогать руками.

Умный Миша любил спорить. Он мог спорить с кем угодно и о чем угодно. И рад он был спорить с утра до вечера и с вечера до утра – только работа мешала.

А глупый Ванечка спорить не любил. Глупый Вапечка говорил, что споры ему отдыхать мешают.

"Пусть умные спорят, – говорил глупый Вапечка, – а я тем временем отдохну".

И умный Миша никогда не спорил с глупым Ванечкой, потому что умные, как известно, не спорят с глупыми. Умному, как известно, интереснее поспорить с умным и переспорить умного, потому что какая же будет умному честь, если он переспорит глупого? Но однажды случилось так, что умный поспорил с глупым. Больше поспорить ему было не с кем: все умные ушли на стадион, где в этот день играли "Спартак" и "Динамо". Только умный Миша не пошел на стадион, потому что он был слишком умным, чтобы интересоваться футболом. А глупый Ванечка ие пошел на стадион, потому что он был слишком глупым, чтобы догадаться, что билет надо было купить заранее.