Боги, святилища, обряды Японии: Энциклопедия Синто - [24]
А.М.
СУММЁСИ ТАЙСЯ СМНДАЙКИ 住吉大社神代記 — «Записи эры богов о святилище Сумиёси». Памятник в одном свитке, составлен в 731 г. Представляет собой одну из первых в японской словесности историй синтоистских святилищ — святилища Сумиёси в провинции Сэццу. Авторы этой докладной записки, направленной в Палату небесных и земных божеств (Дзингикан) — Цумори-но Сукунэ Симамаро и Цумори-но Сукунэ Мородо. «СТС.» включает в себя некоторые уникальные сведения, которых не содержится в других древних памятниках. Некоторые ученые считают «СТС.» более поздней подделкой.
А.М.
СЭММЁ 宣命 — указы древних императоров, большая часть которых записана в летописи «Сёку нихонги», имеющие ритуальную природу и функции. Исполнялись вслух, в определенном мелодическом ключе, записывались на бумаге определенного цвета в зависимости от темы.
Провозглашая божественную сущность императора — потомка небесных богов, С. почти всегда содержат ссылку на мифологический или исторический прецедент как гарант юридической правомочности предпринимаемого деяния — будь то отправка послов в иностранное государство или женитьба или награждение подданных. В С. предстает определенным образом смещенный тип мифологического мышления, сочетание традиционных представлений с новой исторической и социальной действительностью с целью найти и выделить точки мифологических проекций на картину новой государственности.
Отсюда и мифологизированность многих политических мер, предпринимаемых правителем против оппозиции — например, чтобы наказать заговорщика по имени Киёмаро («Чистый Маро»), ему меняют имя на Китанамаро («Грязный Маро»), или ссылают заговорщиков в места, отдаленные от столицы, куда во время новогодних экзорцизмов выдворялись демоны несчастий и эпидемий. В С., помимо веры в богов Неба-Земли, явственны следы китайского влияния в виде комплексов даосских, конфуцианских и буддийских идей и божеств: фрагментарно представлена концепция «мандата Неба», знамении как средства управления государством, конфуцианская идея управления государством посредством ритуала и музыки.
Ритуализм указов явствует и из их стиля, напоминающего норито, — они изобилуют повторениями, витиеватыми хвалами, клишированными оборотами, построенными, как постоянные эпитеты и другие фольклорные топосы.
Л.Е.
СЭНДАЙ КУДЗИ ХОНГИ 先代旧事本紀 — «Основные записи о древних делах прежних поколений». Хроника древнего рода Мононобэ. Предисловие утверждает, что памятник был составлен по распоряжению принца Сётоку (574–622) царедворцем Сога-но Умако (?-626). Однако нынешние исследователи полагают, что текст «СКХ.» был составлен в период между 823 и 936 гг., а автором был представитель рода Мононобэ. Изменение социальной ситуации, увеличение роли иммигрантских родов потребовало дополнительного подтверждения древности происхождения и значимости роли местных аристократических родов, что вызвало необходимость составления родовых хроник. Их можно рассматривать как своего рода подготовительный материал к составлению генеалогического списков «Синсэн сёдзироку».
«СКХ», в отличие от лаконичных текстов «Когосюи» и «Такахаси удзибуми», представляет пространную родовую хронику в 11 свитках. Она охватывает период от мифологических времен до правления государыни Суйко, 592–628 (свитки 1–4, 6). Особое внимание уделено обоснованию прав Мононобэ на исполнение военных функций. Подробная генеалогия родов Мононобэ и Овари составляет свиток 5. Свитки 7–9 — императорские хроники, в основном совпадающие с «Нихон сёки». Вероятно, каждый род писал собственную историю по канве императорского мифа, однако в каждом случае события происходили в географически определенных местах. Исследователи указывают на особое значение 10-го свитка «Куни-но мияцуко хонги» («Основные записи об управителях областей»), представляющего собой список назначении управителей областей с их частичной генеалогией. Список назначений, охватывающий пространство от Муцу до юга Кюсю, является первым повествовательным описанием архипелага. Пожалуй, это единственный из ранних японских письменных памятников, который включает генеалогии не только родов столичной области, но и удаленных районов (как северо-восточных, так и юго-западных). Содержащаяся в нем информация уникальна и представляет большую ценность для реконструкции социальной, административной структуры древней Японии. Несмотря на поздние интерполяции (последняя датируется 823 г.), в основе текста лежат очень древние материалы.
Аутентичность «СКХ.» остается дискуссионной. Сохранились 3 различных списка «Сиракавахон Кудзики» (30 свитков), «Энпохон Сэндай кудзи хонги тайсэйкё» (72 свитка, обнаружены в 1679 г.) и «Садзаки Дэнпон Сэндай кудзи хонги тайсэйкё» (31 свиток).
Частичный перевод памятника (Е.К. Симонова-Гудзенко) см. в кн. «Синто. Путь японских богов». СПб, «Гиперион», 2002, с. 101–127.
В каждой культуре сплелись обыденные привычки и символические смыслы. Японская культура — не исключение. Автор многочисленных книг о Японии А.Н. Мещеряков рассказывает о буднях обитателей этой страны и о том символическом мире, который они создали. Эта книга — подарок каждому, кто хочет понять, как живут японцы и как они видят сотворенный ими мир. Книга богато иллюстрирована и обращена к тем, кто интересуется культурой народов Дальнего Востока.
Император и его аристократическое окружение, институты власти и заговоры, внешняя политика и стиль жизни, восприятие пространства и времени, мифы и религия… Почему Япония называется Японией? Отчего японцы отказались пить молоко? Почему японцы уважают ученых? Обо всем этом и о многом другом — в самом подробном изложении, какое только существует на европейских языках.
Первый в отечественном и западном японоведении сборник, посвященный политической культуре древней Японии. Среди его материалов присутствуют как комментированные переводы памятников, так и исследования. Сборник охватывает самые разнообразные аспекты, связанные с теорией, практикой и культурой управления, что позволяет сформировать многомерное представление о природе японского государства и общества. Центральное место в тематике сборника занимает фигура японского императора.
Книга посвящена восприятию природной среды обитания в японской культуре. Основываясь на анализе многочисленных источников, впервые в мировой японистике автор прослеживает эволюцию взглядов японцев на природу на протяжении всей истории Японии. В фокусе книги – представления о размере и качестве среды обитания, модели природы, созданные в поэзии и садах. Важнейшее внимание уделяется также рассмотрению природы как средства самоидентифицации японцев. Книга предназначена для всех, кто интересуется историей и культурой Японии.
Жанр статьи не дает возможности для сколько-нибудь полного изложения событийной стороны дела, связанной с формированием японского тоталитаризма. Поэтому в данной статье мне придется только наметить основные пункты, в которых японский тоталитаризм отличался от европейского. Тех, кому захочется более полно ознакомиться с историческими реалиями, отсылаю к моей недавней монографии (Мещеряков 2009). История и современность, № 2, сентябрь 2009 61–77.
Впервые изданный в 1859 г. сборник Rubaiyat of Omar Khayyam познакомил читающую по-английски публику с великим персидским поэтом-суфием и стал классикой английской и мировой литературы. К настоящему времени он является, по мнению специалистов, самым популярным поэтическим произведением, когда-либо написанным на английском языке. Именно написанном — потому что английские стихи «Рубайат» можно назвать переводом только условно, за неимением лучшего слова. Продуманно расположив стихотворения, Фитцджеральд придал им стройную композицию, превратив собрание рубаи в законченную поэму. В тонкой и изящной интерпретации переводчик представил современному читателю, согласуясь с особенностями его восприятия, образы и идеи персидско-таджикских средневековых стихов.
Эта книга необычна, потому что необычен сам предмет, о котором идет речь. Евнухи! Что мы знаем о них, кроме высказываний, полных недоумения, порой презрения, обычно основанных на незнании или непонимании существа сложного явления. Кто эти люди, как они стали скопцами, какое место они занимали в обществе? В книге речь пойдет о Китае — стране, где институт евнухов существовал много веков. С евнухами были связаны секреты двора, придворные интриги, интимные тайны… Это картины китайской истории, мало известные в самом Китае, и тем более, вне его.
В сборник вошли новеллы III–VI вв. Тематика их разнообразна: народный анекдот, старинные предания, фантастический эпизод с участием небожителя, бытовая история и др. Новеллы отличаются богатством и оригинальностью сюжета и лаконизмом.
Аттар, звезда на духовном небосклоне Востока, родился и жил в Нишапуре (Иран). Он был посвящен в суфийское учение шейхом Мухд ад-дином, известным ученым из Багдада. Этот город в то время был самым важным центром суфизма и средоточием теологии, права, философии и литературы. Выбрав жизнь, заключенную в постоянном духовном поиске, Аттар стал аскетом и подверг себя тяжелым лишениям. За это он получил благословение, обрел высокий духовный опыт и научился входить в состояние экстаза; слава о нем распространилась повсюду.
В сборник вошли лучшие образцы вавилоно-ассирийской словесности: знаменитый "Эпос о Гильгамеше", сказание об Атрахасисе, эпическая поэма о Нергале и Эрешкигаль и другие поэмы. "Диалог двух влюбленных", "Разговор господина с рабом", "Вавилонская теодицея", "Сказка о ниппурском бедняке", заклинания-молитвы, заговоры, анналы, надписи, реляции ассирийских царей.
В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.
Настоящее издание — одновременно и учебник, и увлекательная книга для чтения. Оно представляет историю Кореи с древнейших времен до 1945 г. в трактовке выпускника Санкт-Петербургского университета, ныне профессора Университета Осло (Норвегия) В. М. Тихонова и основано на первоисточниках, с привлечением сведений и трактовок, почерпнутых из южнокорейской и западной научной литературы. В книге прослеживаются закономерности исторического процесса на Корейском полуострове, выявляются его общие и особенные черты.