Боги слепнут - [4]
«Вид свежеповешенной», – подумала Норма Галликан, и сердце её сжалось, потому что она сама в молодости пережила нечто подобное и очень хорошо знала, что значит – потерять навсегда.
Чтобы смотреть, Летиции приходилось делать усилие. Чтобы открывать рот и говорить – тоже. Только шагать ей было легко. При этом её охватывало чувство, что движение приближает её к Элию. Летти не знала, откуда появилась эта иллюзия. Но она возникала всякий раз, стоило ей отправиться на прогулку. Она бродила по улицам час за часом, порой с утра до вечера. Охранник, старый фрументарий, приставленный к Августе, следовал за ней повсюду, а вечерами, поминая Орка, заклеивал пластырями мозоли на пятках. Когда быстро сгущались сумерки, так же быстро перетекая в ночь, мнилось старому фрументарию, что являлось вокруг головы и плеч Летиции платиновое сияние, являлось и тут же пропадало. Сияние это все больше и больше тревожило старика. Он опасался, что свечение могут заметить ловцы. Но он напрасно предостерегал Летти, уговаривал сидеть дома. Она его не слушала. Она мало кого слушала теперь.
– Ты меня коришь, а сама, беременная, разгуливаешь по клинике, – Летиция ткнула пальцем в огромный живот Нормы Галликан.
– Для него излучение не опасно.
– Ты так говоришь, будто там не ребёнок.
– А там на самом деле не ребёнок. – Норма странно улыбнулась.
– Хочешь его убить? – Летиция изумлённо открыла рот.
Норма отрицательно покачала головой:
– Излучение его убить не может. Оно для него родное. Даже больше: оно ему просто необходимо.
Летиция ничего не поняла, но поверила.
– Может, и мне надо немного облучиться?
– Твоя жизнь ещё не кончилась, – слова Нормы звучали не слишком убедительно. – В палатах на втором этаже жизнь действительно кончается. Каждый день там кто-нибудь умирает. Они лежат на кроватях совершенно нагие под светом кварцевых ламп и мычат от боли, ибо морфий не может облегчить их страдания.
– А его нет здесь… – прошептала Летиция. – Если бы его, как Протесилая[4], боги вернули бы мне на три часа, чтобы я могла умереть в его объятиях… Три часа… всего лишь три часа…
Норма не знала, что и сказать. Подошла, обхватила Летицию за плечи, прижала к своему огромному животу, гладила по голове, сминая волосы, и уговаривала:
– Это пройдёт, пройдёт… День уменьшает горе…
Летти затряслась. Плачет? И вдруг Норма поняла, что Летиция смеётся.
– Я вдруг вспомнила, – выдавила Летти между приступами смеха. – Мы напились и заснули в таблице Элия. А утром пришли клиенты. А мы спим голые на ковре, укрытые его пурпурной тогой. До спальни можно добраться только через атрий. А в атрии клиенты, – она смеялась и плакала одновременно. – Элий закатал меня в свой халат и унёс на плече в спальню. А я спала и ничего не чувствовала. Потом, когда он рассказывал мне об этом, я так смеялась, так смеялась…
Она замолчала. Норма продолжала гладить её по голове. Что сказать в ответ? Что можно было вообще сделать? Ну разве что соорудить пышный кенотаф да таскать туда цветы и венки, но этим не утешить боль в сердце.
– Когда мы возвращались из Кёльна, Элий купил на станции книжку стихов
Ариетты М. и читал мне её вслух часа два или три. А я под конец едва не заснула. Самое обидное – я не знаю, где эта книжка. И не помню ни единого стиха. Каждый день ищу её и ищу… и не могу найти… Все ищу… каждый день… Вот и сегодня искала. Помню – стихи были красивые… но ни одной строчки, ни одного слова не помню…
– Иди домой, – посоветовала ей Норма. – К Постуму. Он вырастет и станет похож на Элия. Летиция замотала головой:
– Нет, нет, он должен быть другим! Иначе он будет таким же несчастным! —
Она поднялась. – Не могу одна, – призналась Августа. – Надо все время, чтобы кто-то был рядом. Тогда принуждаешь себя держаться. Тебе деньги не нужны? Прислать чек?
Норма отрицательно покачала головой:
– Прибереги состояние для Постума. Миллион растратить легче, чем сто сестерциев.
– Да? – вполне искренне удивилась Летиция. – Надо попробовать. Может, пойти поиграть в алеаториум[5]? Немножко. Тысяч пять-шесть взять с собой и поиграть. Ты не знаешь, Элий был игроком?
– Не знаю.
– И я не знаю. Я о нем почти ничего не знаю. Я пришлю чек.
– Не надо!
Средства у клиники были. Со всех концов Империи поступали пожертвования. У кого не было денег, несли драгоценности. Норма подумывала, не создать ли банк данных для подбора доноров костного мозга.
Денег было достаточно – не хватало времени.
Дверь в таблин вновь отворилась и без приглашения влетела Юлия Кумекая в белой развевающейся столе.
– Девочки, ну как вы? Хорошо выглядите. Обе, – бессовестно солгала Юлия. —Глядя на вас, я чувствую себя виноватой. Да, да, сейчас время рожать новых солдатиков. Надо и мне срочно обрюхатиться!
Несмотря на все протесты медиков, в палату к Руфину постоянно заходили секретари и кураторы. Руфин все ещё был императором, и без его закорючки на документе не могло решиться ни одно важное дело. Люди возникали в палате, как боги из машины в греческих трагедиях, выкрикивали свои краткие реплики и тут же исчезали. Оставалось лишь тихое жужжание кварцевых ламп, запах лекарств и боль. Боль, которую не могли снять никакие лекарства. У Руфина не было близких родственников, чтобы сделать пересадку костного мозга. А мозг, пересаженный от постороннего донора, не прижился. Если бы Александр был жив, он мог бы спасти отца. Пассивно, одним своим существованием, как и должен был все делать в жизни – просто жить, и одним этим фактом заставлять двигаться огромную махину Империи. Но Александра убили. И Руфин даже не знал, кто. А его дочь слишком мала, чтобы послужить донором.
Колизей, арена, гладиаторы… Да, это Рим. Но не тот, Древний.Это современная Римская империя, которая много веков назад сумела отбить натиск варваров. С помощью римских богов.И теперь гладиаторы не убивают друг друга на арене.Зато желания тех, кто поставил на победителя, — исполняются. Любые желания.Успех, деньги, власть…И кровь все равно льется на песок Колизея.Платиновая кровь гениев, красная кровь людей.
Его предали и продали. Рожденный, чтобы править, он рос рабом на захолустной планетке. Но он сумел бежать и снова стал тем, кем должен был стать по праву рождения: Марком Валерием Корвином, патрицием с планеты Лаций, генетическим сыщиком, способным распутать любое преступление. Пора платить по счетам!
Земля после Третьей Мировой войны. В обновленном мире больше нет места агрессии и жестокости. Это новый Эдем, однако... он пресен и скучен.Все изменилось, когда были найдены загадочные Врата. За ними — иная вселенная, и это — настоящий ад. В этом месте разрешено все, и потому тут идет непрерывная, непрекращающаяся война. Война каждого против всех. Здесь нет запретов, и нет законов. Но тот, кто оказался в этом аду, сам становится вне закона.Сюда отправляются лишь добровольцы. Одни — чтобы утолить врожденную жажду убийства, другие в поисках бессмертия.
Беловодье – город, где оживают мечты. Бесценный приз в борьбе за власть и могущество. Тот, кому принадлежит Беловодье, может претендовать на власть над всей Россией.Но наш герой, «водный» колдун Роман Воробьев, далек от имперских амбиций. В борьбе за Беловодье он потерял большую часть силы. Причем именно тогда, когда над его родным Темногорском сгущаются зловещие тучи.Сможет ли он спасти себя и свой город от подступающей силы Зла…"Путь в Беловодье" – второй роман фантастического цикла Романа Буревого "След на воде".
Император Постум вырос. Скоро ему исполнится двадцать лет. По закону диктатор Бенит должен сложить с себя полномочия и вернуть власть императору.Но диктатору плевать на закон…А тем временем на востоке Чингисхан вновь собирает свои армии в поход. Что может противопоставить Бенит громадной, великолепно вооружённой армии Чингисхана? Несколько жалких легионов? Зато он может отправить в бой юного императора, чтобы тот погиб вместе с армией… Никто не сможет спасти Рим от поражения. Разве что всемогущие боги…
Недалеко от боевой станции найден старый боевой катер с мертвым пилотом. Событие неприятное, но ничего экстраординарного в нем нет подобные «летучие голландцы» – не редкость в космосе. Однако позже выясняется, что катер пропал двадцать пять лет назад, а пилот его погиб совсем недавно.Расследование поручено префекту по особо важным делам генетическому сыщику Корвину.Куда заведет его расследование в этот раз, какую роль в этом играет таинственная планета Олимп и чем грозит найденный катер с мертвым пилотом его родной планете, Корвину еще предстоит выяснить.А времени у него очень мало…
Есть места на планете, которые являются символами неумолимости злого рока. Одним из таких мест стала Катынь. Гибель самолета Президента Польши сделала это и без того мрачное место просто незаживающей раной и России и Польши. Сон, который лег в первоначальную основу сюжета книги, приснился мне еще до трагедии с польским самолетом. Я работал тогда в правительстве Президента Калмыкии Кирсана Илюмжинова министром и страшно боялся опоздать на его самолет, отправляясь в деловые поездки. Но основной целью написания романа стала идея посмотреть на ситуацию, которую описывалась в фильмах братьев Вачовских о «Матрице».
«…Половина бойцов осталась у ограды лежать. Лёгкие времянки полыхали, швыряя горстями искры – много домашней птицы погибло в огне, а скотина – вся.В перерыве между атаками ватаман приказал отходить к берегу, бежать на Ковчег. Тогда-то вода реки забурлила – толстые чёрные хлысты хватали за ноги, утаскивали в глубину, разбивали лодки…».
Гротескный рассказ в жанре альтернативной истории о том, каким замечательным могло бы стать советское общество, если бы Сталин и прочие бандиты были замечательными гуманистами и мудрейшими руководителями, и о том, как несбыточна такая мечта; о том, каким колоссальным творческим потенциалом обладала поначалу коммунистическая утопия, и как понапрасну он был растрачен.© Вячеслав Рыбаков.
Продолжение серии «Один из»… 2060 год. Путешествие в далекий космос и попытка отыграть «потерянное столетие» на Земле.
Вор Эддиса, мастер кражи и интриги, стал царем Аттолии. Евгенидис, желавший обладать царицей, но не короной, чувствует себя загнанным в ловушку. По одному ему известным причинам он вовлекает молодого гвардейца Костиса в центр политического водоворота. Костис понимает, что он стал жертвой царского каприза, но постепенно его презрение к царю сменяется невольным уважением. Постепенно придворные Аттолии начинают понимать, в какую опасную и сложную интригу втянуты все они. Третья книга Меган Уолен Тернер, автора подростковой фэнтэзи, из серии «Царский Вор». .
Что, если бы великий поэт Джордж Гордон Байрон написал роман "Вечерняя земля"? Что, если бы рукопись попала к его дочери Аде (автору первой в истории компьютерной программы — для аналитической машины Бэббиджа) и та, прежде чем уничтожить рукопись по требованию опасающейся скандала матери, зашифровала бы текст, снабдив его комментариями, в расчете на грядущие поколения? Что, если бы послание Ады достигло адресата уже в наше время и над его расшифровкой бились бы создатель сайта "Женщины-ученые", ее подруга-математик и отец — знаменитый кинорежиссер, в прошлом филолог и специалист по Байрону, вынужденный в свое время покинуть США, так же как Байрон — Англию?
Роман Марианны Алферовой "Тайна «Нереиды» является второй книгой цикла «Империя». Но сам роман можно рассматривать как вполне самостоятельное произведение. В своих романах М. Алферова делает сильный, изобретательный ход: она как бы самым буквальным образом реализует известную горделивую формулу: «Рим — Вечный Город». И… продолжает жизнь Древнего Рима времен расцвета — в XX веке! Фабула романа действительно развивается на глубочайшем пласте древнеримской культуры и демонстрирует достойную эрудицию автора.Центральный герой романа Юний Вер — сын богов в самом прямом смысле слова! Он, — бывший гладиатор, пытается разгадать загадочную тайну гибели отряда «Нереида», состоявшего из отборнейших бойцов…
Римская колония на берегах Свевского моря – Северная Пальмира…Сюда, в родной город, после поражения на реке Калке возвращается князь Всеслав, несостоявшийся художник, мечтатель и авантюрист. Стечение обстоятельств приводит его не в стены Академии художеств, а на арену амфитеатра, где теперь бьются насмерть и где каждый день льётся кровь. Всеслав без труда побеждает всех соперников, кроме одного. Этот боец немолод, сильнее любого в гладиаторской центурии. Мало кто знает его настоящее имя, но зрители дали ему прозвище – Император.