Из ступора Кадма вывел голос, который вещал, что, мол, не смотри на змейку, не смотри, на самого тебя так люди смотреть будут… Бедный царевич еще не успел пригладить вставшие дыбом волосы, как перед ним уже появилась сама Афина.
– Чего смотришь? – осведомилась богиня. – Давай дери у змея зубы и засевай поле.
В принципе, решив, что абсурдный день абсурднее быть уже не может, Кадм вздохнул, что «хорошо хоть, поручение с коровами не связано» и полез исполнять стоматологические обязанности. Надрав клыков, он лихо засеял ими поляну, из которой тут же полезли воины.
Кто-нибудь менее крепкий от такого насыщенного дня стал бы заикой. Но Кадм, видно, начинал входить во вкус и собрался было пожать, что посеял, простейшим способом резни и мордобоя.
– Не надо, мужик, – проникновенно попросил один из воинов, – мы и без тебя управимся…
И саженцы дружно принялись убивать друг друга. Стрессанутый Кадм следил за зрелищем. Афина дождалась, пока воинов останется девять, заорала страшным голосом: «Сдать оружие, иначе положу всех!!» – замирила зубосапиенсов, после чего возвестила, что вот тебе, Кадм, новые слуги. Строй с ними, чего там тебе надо, и вообще, боги щедры…
Кадм без вопросов снес и это и правда основал город Фивы. А боги ради разнообразия правда оказались к нему щедры: дали в жены дочь Ареса и Афродиты Гармонию, а бонусом – могущество и богатство. Правда, как это бывает, подкинули и много жизненных бяк в придачу: дочки Кадма погибли (одна из них, кстати – та самая Семела, мать Диониса со странным IQ), внук Актеон стал оленем (спасибо Артемиде).
В общем, на старости лет Кадма одолевали не очень-то приятные воспоминания. Как-то в Иллирии, куда они отправились с женой, до него вдруг дошло: пришибленный в запале змей мог быть посвящен какому-нибудь богу! И тут вентиль наконец сорвало, и обиженный Кадм выдал на-гора мудрую фразу: «Да если я из-за этого так мучаюсь – лучше бы и меня в змею превратили!»
Видимо, боги на Олимпе были не заняты, потому что просьбу услышали и оперативно исполнили. Гармония, видя такую радость, продублировала просьбу мужа: «Ну, раз тебя, дорогой… то и меня… и меня не забудьте!»
Боги послушно не забыли. Чем доказали, что все-таки на просьбы смертных они откликались. И умели выполнять все досконально.
И вот примерно на этом моменте получается, что расклад таков: основные мифы греческой мифологии про богов и перемигнулись и решили нагло кончиться.
Конечно, где-то там за кадром, в истории трепетных аэдов, еще маячат Зет и Амфион, а из-за угла таинственно подкрадывается эпоха героев - с внезапным Персеем, эпичным Гераклом, неустанно огребающим от судьбы Тесеем и непотопляемым (но это в хорошем смысле) Ясоном. А еще дальше скромно стоят в уголке Ахилл и Менелай, Парис и Елена и прочие персонажи из "Илиады" - которым ехидно строит рожи плывущий домой Одиссей.
И скромный автор об этом всём, таком хаотическом и по-элладски веселом, непременно очень скоро расскажет. Но расскажет уже в других частях "Забавной мифологии".
